Я почувствовал, как внутри все замерзло. Оглянулся в поисках чего-нибудь, за что можно было ухватиться, чтобы не упасть. Прикусил губу. И кивнул, словно разрешая дяде Ли сказать самое страшное. Пожарник прикрыл глаза, он представлял, что я чувствую.
— Твой отец… больше не работает в пожарной службе. Стивена, то есть твоего папу, в общем, его попросили выйти на пенсию.
— Так он жив! — радостно воскликнул я и облегченно вздохнул. — С ним все в порядке! Где он? — торопливо спросил я у дяди Ли.
К сожалению, на этот вопрос он ответить не смог. Оказывается, отец ушел со службы год назад. Когда у него закончились деньги, он стал переезжать с места на место, и каждый раз дядя Ли переживает, что его старому другу приходится спать на улице.
— Дэвид, это все выпивка. Она его убивает, — тихо сказал он.
— Так где он сейчас? — уже ни на что не надеясь, спросил я.
— Не знаю, сынок. Он объявляется, только когда ему нужно одолжить пару баксов. — Дядя Ли откашлялся и посмотрел на меня так, как никогда раньше не смотрел. — Дэвид, постарайся понять отца. У него никогда не было нормальной семьи. Он приехал в Сан-Франциско совсем молодым. Стивен очень любил вас, но брак с твоей мамой его уничтожил. На работе тоже приходилось нелегко. Но только она и держала его на плаву. Он жил ради станции. И спасался выпивкой, потому что других способов не знал.
— Спасибо, дядя Ли. — Я снова пожал руку пожарнику. — Спасибо, что все мне рассказали. Теперь я хотя бы знаю, что с ним случилось.
Дядя Ли проводил меня до мотоцикла.
— Я в ближайшие дни встречаюсь с твоим отцом. Кто знает, вдруг ты поможешь ему выкарабкаться.
— Да, — ответил я. — Может быть.
Две недели спустя я сел в автобус, который отвез меня в один не самый благополучный район Сан-Франциско. Целый час я прождал отца на автобусной станции. Потом заметил неподалеку маленький бар. Решил рискнуть, зашел внутрь и увидел отца, лежащего лицом на столе. Я начал оглядываться в поисках помощи, но посетители бара равнодушно проходили мимо или, как ни в чем не бывало, продолжали пить свое пиво, будто лежащий на столе человек был для них обычным явлением.
Я положил руку на плечо супергерою моего детства и осторожно встряхнул его. Отец закашлялся и вроде как очнулся. От него ужасно пахло, так что мне пришлось задержать дыхание, пока я выводил его из бара. На улице ему явно полегчало, во всяком случае, взгляд стал более осмысленным. Отец выглядел хуже, чем я мог себе представить, поэтому я старался не смотреть на его лицо. Я хотел вспомнить папу таким, каким он был когда-то, — сильным, высоким, широкоплечим пожарником, который широко улыбался, сверкая зубами, и готов был рисковать жизнью ради спасения из огня напарника или ребенка.