— Я? Нет.
— Вот и я нет. Но я могу их огрокать, если не пожалею времени и трудов на изучение языка электроники, в нем ведь нет ничего чудесного, он просто сложный. Когда выучишь язык, телепортация оказывается совсем простой, а вот язык — он действительно сложный.
— Бен, а ты можешь сам телепортировать вещи?
— Я? В детском саду этому не учат. Я дьякон, но это так, в знак почтения, ведь я из «Первозванных». Вообще-то мое развитие где-то на уровне Четвертого Круга, я только начинаю управлять своим собственным телом. Из нас одна только Пэтти использует телепортацию достаточно регулярно, да и то при поддержке Майка. Майк говорит, что она и сама прекрасно бы справилась, но Пэтти напрочь не понимает своей гениальности, она застенчивая и наивная и чувствует себя полностью зависящей от Майка. Хотя уж ей-то это совсем ни к чему. Джубал, я вот как грокаю: мы совершенно не нуждаемся в Майке. Человеком с Марса мог бы быть кто угодно, ну хоть ты. Или я. Майк, он как первый человек, открывший огонь. Огонь существовал все время, и потом, после его уроков, пользоваться огнем смог каждый — каждый, у кого хватало здравого смысла, чтобы не обжечься и не спалить все вокруг. Ты понимаешь?
— Я частично грокаю.
— Майк наш Прометей — но не более. Он сам все время это подчеркивает. Ты еси Бог, я есмь Бог, он есть Бог — Бог все, что грокает. Майк — человек, как и все мы. Человек прекрасный, тут уж спорить не приходится. Имея в своем распоряжении все эти марсианские познания, человек поплоше мог бы выставить себя этаким грошовым божком. Майк выше подобных искушений. Он Прометей — но и только.
— Добрые дела не остаются безнаказанными, — вздохнул Джубал. — Прометей принес людям огонь — и заплатил за это очень дорого.
— Майк тоже. Его плата — непомерный, изнурительный труд. Чтобы научить нас играть со спичками, не обжигая пальчики, он работает двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Как-то раз — задолго до того, как я сюда переехал, — Джилл и Пэтти взяли с Майка обещание, что он будет отдыхать хотя бы одну ночь в неделю. И знаешь, что из этого получилось? — улыбнулся Какстон. — Тут ведь на каждом углу игорные заведения, все больше жульнические, потому что этот бизнес запрещен законами штата. Так вот, Майк все свои свободные ночи играл в этих притонах в заряженные игры — и выигрывал. Его пытались вышвырнуть, его пытались избить, его пытались убить, его травили снотворным — и он раз за разом подтверждал свою репутацию самого удачливого человека в городе, что привлекало в наш Храм еще больше любопытствующих. Его перестали подпускать к игре — что тоже оказалось ошибкой. Заряженные колоды слипались намертво, рулеточные колеса не крутились, на костях раз за разом выпадали две шестерки. В конце концов хозяева бизнеса сдались — договорились, чтобы он, как обчистит одно заведение на несколько тысяч, кончал игру и перебирался в другое. А Майк бы и сразу на такое согласился, нужно было только попросить вежливо.