Пластун не стал отвечать. Хайн в чем-то прав, этого не отнять. Дунаю стало немного стыдно за глупую насмешку. Ведь сам-то он тоже… не совсем обычный человек, что ни говори. Разве что у него шерсть не растет с хвостом.
– Хорошо,– он кивнул хайну.– Как она выглядит?
– Она высокая, сильная и тонкая, совсем не похожая на ту дебелую телку, за которой ты шел так упорно. Короткие черные волосы, широкие плечи, не промахнешься. На ней была серая с голубым накидка, хотя не знаю, осталась ли она сейчас. Тебе нужно будет спешить, полнолуние уже скоро. Властелины никогда не останавливают жертвоприношения, особенно когда месяц растет. Кто знает, не захотят ли они дать ее кровь Кольцу раньше положенного срока.
– Ее принесут в жертву? – Дунай недоуменно покосился на хайна.– Откуда ты знаешь?
– Я знаю многое. Тебе дадут твое оружие, не бойся. С голыми руками ты много не сможешь. У тебя, воин, с собой оказалось много интересного, спасибо тебе за это. Но вернут практически все. И даже добавят, если захочешь.
– Спасибо, свое оно как-то роднее,– пластун встал, разминая затекшие ноги.– Мне нужна будет ее вещь, любая.
Хан наклонился к столу. Взял лист бумаги и кисточку, быстро написал несколько слов. Показал их хайну, тот замер.
– Ты уверен? – Кешайн кивнул. Маска снова повернулась к пластуну: – А у тебя есть шанс, воин. Хан даст тебе бой, когда ты вернешься с нашей девочкой. Живой и невредимой, конечно. Выиграешь его – и останешься в живых, не умрешь от ран – я отпущу тебя. Предварительно дав противоядие, конечно. Это просьба моего друга, не могу отказать ему в этом. Все в твоих руках. Сейчас я вызову Ли, он отведет тебя к твоим вещам, даст провожатых до Кольца и объяснит обратный короткий путь. Я тебя больше не задерживаю. Ах да. Вещи Айгуль Ли тебе предоставит.
Хайн снова дернул веревку звонка. Дверь открылась, пропуская уже знакомого Дунаю гао в синей одежде. Тот залопотал быстро-быстро на языке шайнов. Получил, видно, все нужные ответы и повернулся, ожидая Дуная. Уже когда пластун выходил, сзади донесся голос из-под маски:
– Дунай?
Тот обернулся.
– Да пребудет с тобой вечное Синее Небо и его милость, враг Народа шайнов.
Дунай не стал молчать:
– Со мной Отец воинов Перун, хайн. Но все равно спасибо.
Когда его оставили одного, Дунай сел на серую и холодную плиту, лежавшую рядом. Вдохнул воздух глубоко, не стараясь найти в нем чего-то важного. Просто глотнул запах города, так фальшиво отдающий свободой. Жизнь стоила того, чтобы побороться за нее, действительно стоила. Посмотрел на руки, задрав рукава куртки.