— Да, уверена, — улыбнулась Джессика. — Она любит сюрпризы.
— А… если она спросит, откуда я взялся?
— Я ей уже сказала: из Пенсильвании, — хихикнула Джессика.
Она сверила время, начиная волноваться. Может, это было и глупо, но она хотела намекнуть Бет о существовании часа синевы: Джонатан появится перед ней сразу после полуночи.
Джонатан не двигался с места и смотрел на открытое окно, будто обдумывал план срочного отступления в оставшиеся секунды.
— Слушай, я сказала Бет, что у меня для нее сюрприз, и она очень хочет тебя увидеть, — сказала Джессика. — Всего на пару минут, а потом она пойдет спать.
В конце концов Джонатан нервно усмехнулся и сел на подоконник, задрав одну ногу так, словно только что влез в окно.
— Ладно, ладно. Я тоже рад с ней познакомиться. Только один вопрос.
— Какой?
— Что произошло между вами, сестрички?
Джессика улыбнулась.
— Скоро уже будет все хорошо.
Через несколько секунд мир содрогнулся. Синева померкла, и все окутали яркие цвета. Комната снова ожила, освободившись от парализующей бледности застывшего времени.
— …какое уродство! — закончила Бет.
— Ладно, — ответила Джессика. — Теперь можешь смотреть.
Бет опустила руки, и ее лицо уже приняло решительно-невозмутимое выражение, которое задержалось всего на полсекунды.
— Боже ты мой! — воскликнула она, чуть не соскочив с кровати. — Какого черта?…
Джессика хотела было что-то сказать, но вместо слов вырвался только смех. Она попыталась состроить серьезную мину и покраснела до ушей.
Джонатан улыбнулся и протянул руку.
— Привет, Бет, я Джонатан, — вежливо произнес он. — Рад наконец-то с тобой познакомиться.