– Где компромат??? Я знаю, что он у вас! Знаю наверняка! – заорал он. – Отдайте мне его!
Глеб с трудом сел, прислонился к стене, стер кровь с разбитой руки и по слогам выговорил:
– У ме-ня ни-че-го нет…
– Врешь!!! Все врешь! Он у тебя! И только у тебя! Потому что у Алисы его нет!
Имя, на которое я отзывалась все эти дни, сразу резануло слух.
– …и Алисы тоже больше нет, – неожиданно здравым тоном закончил Колька, глядя в упор на Глеба, – Алиса мертва.
Я резко развернулась к нему, схватила за шиворот и приперла к стене:
– Откуда ты знаешь???
Его злые ненормальные глаза впиявились в меня, но я не отпустила, только крепче вцепилась в воротник куртки.
В следующую секунду одна из дверей, ведущих на лестничную клетку, распахнулась, и из нее выглянула толстая бабища в засаленном халате.
– Опять пьянь тут шатается?! – трубно забасила она. – А ну пошли вон! Достали околачиваться по подъездам!!!
Короткого замешательства хватило на то, чтобы Николай оттолкнул меня, вскочил на подоконник.
– Ты мне еще за это ответишь! – оскалился он в сторону Глеба, ударил по стеклу рукой и спрыгнул вниз. Следом за ним на асфальт посыпалось стеклянное крошево.
Я тут же метнулась к разбитому окну. Но внизу уже никого не было… Только ветер гонял опавшую листву от одной скамейки к другой.
– Дебоширы!!! – тут же заголосила сварливая баба. – Еще и окна бьют! Я сейчас полицию вызову!
– Вот черт! – выругалась я и схватила Глеба за шкирку. – Уходим отсюда.
Давно ставшая ключевой фраза «уносим ноги» на Глеба всегда действовала безотказно. Вот и теперь, изрядно помотанный, избитый, он все же не отставал от меня ни на шаг, и, как и требовалось, мы в два счета оказались на первом этаже.
– Вы у меня будете знать, как окна в чужих домах бить!!! – неслись нам вслед проклятия.
На улице я первым делом посмотрела в сторону мусорных баков, за которыми стояла черная «Ауди». Никакой машины, разумеется, уже не было, мастер конспирации и угроз давно скрылся. «Не беда, – подумала я. – Еще встретимся!»
Я села за руль и повернула ключ в замке зажигания. Глеб шлепнулся на соседнее сиденье. Я до конца надавила педаль газа, и наша машина сорвалась с места.
– Глеб, что у вас произошло? – спросила я, когда мы уже отъехали на несколько кварталов от злосчастного дома.
Неразговорчивый и угрюмый Глеб, все это время просидевший молча, уткнувшись носом в окно, обернулся ко мне.
– Ничего особенного. Рабочий момент.
– Ничего особенного??? Он тебя чуть не пристрелил! И ты называешь это рабочим моментом?! А если бы я не успела прийти тебе на помощь?