— Закрой пасть, а то я отрежу тебе язык! — заорала на нее Фрэнси.
— Как же я тогда отвечу на твои вопросы?
— Ты же умеешь писать?
— Уже разучилась.
Фрэнси посмотрела прямо в ухмыляющуюся физиономию Луизы, потом сходила за ножом и срезала ее с крюка.
— Снимай с нее скальп, — приказала она, протянув нож Джиму.
— Что? — переспросил Джим.
— Ты слышал.
— Послушай, это уже как-то…
— Снимай с нее скальп! — взревела Фрэнси.
Джим, сжав в ладони лезвие ножа, посмотрел на Крошку Мари, стоявшую у стены. Та и бровью не повела.
Фрэнси отступила на пару шагов. Вот теперь Джим и докажет.
Луиза сидела склонив голову и ждала. Пульс у нее уже не был ни ровным, ни спокойным.
— Вашу мать! — заорал Джим и, схватив ее за голову, вспорол кожу под линией роста волос.
То, что последовало дальше, было настолько чудовищно, что Фрэнси пришлось выйти и запить кофе из термоса таблетку лозека и таблетку собрила.
Вернувшись минут через пятнадцать в допросную, она увидела лежащую на полу, истекающую кровью оскальпированную Луизу. Пустой взгляд в стену. Тело время от времени вздрагивает. Рядом сидит и плачет Джим, на полу перед ним валяется окровавленный нож. Крошка Мари сидит, прислонившись к стене, и сосет таблетку глюкозы, чтобы не потерять сознание. Она не впервые видела всякие ужасы, но это оказалось чересчур и для нее.
Фрэнси достала из сумки шприц с клексаном (это жидкий гепарин) и велела вколоть его Луизе. Кроме того, она швырнула Джиму дезинфицирующие средства и бинты. Он подполз к Луизе, сделал ей укол в разодранное бедро, продезинфицировал и перевязал голову. Повязка сразу же насквозь промокла от крови, но кровоостанавливающее должно было вот-вот подействовать. Фрэнси не хотела, чтобы Луиза умерла. Пока.
Она села перед ней на корточки.
— Где у Зака штаб? — спросила она.
Луиза ухмыльнулась и потеряла сознание. Фрэнси встала, обошла помещение в растерянности от того, что Луиза до сих пор не заговорила.
— Как это может быть? — спросила она у Крошки Мари.
— Понятия не имею, — ответила та, — я бы не выдержала.
— Вот черт! Как мне ее…
Она снова подошла к Луизе и начала пинать ногами бесчувственное тело. Луиза очнулась и стала закрываться руками. Но Фрэнси было не остановить, она собиралась забить эту тварь до смерти.
— Бей лучше меня! — закричал Джим. — Тогда она заговорит!
Фрэнси остановилась. Он прав.
«Вот вам и братская любовь», — подумала она, посадив Джима на стул, на котором сидела Луиза, и начала бить его по лицу. Сначала Луиза едва реагировала, но, когда Фрэнси приставила лезвие ножа к волосам Джима, она прошипела: