Фрэнси молча лежала и ждала.
Ну, вот. Вот оно. Тепло разлилось по всему телу.
Со вздохом облегчения Фрэнси перевернулась на бок, прижала колени к груди и впилась во врача взглядом.
— Теперь все пропало, — сказала она.
— Что именно? — удивился доктор Лундин.
— То, что было у нас с папой. Волшебное. То, из-за чего я доверяла ему во всем. Теперь он озлобился и ослаб. Он лезет в мою работу. Вечно пристает со своими советами, хотя я ни о чем его не спрашиваю. На мои возражения ноет, что я неблагодарная дочь. Мне пришлось взять семейный бизнес на себя.
Затем она замолчала. Хотела уже уходить. Мельком взглянула на наручные часы. Нет, еще пятнадцать минут до конца сеанса, доктор может обидеться, если она уйдет раньше времени. Она им очень дорожила.
— Как вы себя чувствуете в преддверии Рождества? — спросил доктор Лундин, когда молчание затянулось. — Вы, наверное, отмечаете его с родителями?
Фрэнси представила себе праздничный ужин с родней: похоже на компот из липких сухофруктов. Каждый ингредиент полезен и хочет как лучше, но вместе они друг другу только вредят. Особенно они с Кристиной: словно в стакан чая добавили и молоко, и лимон.
— Я бы предпочла не ходить, — очнулась Фрэнси.
— Чего же вы боитесь больше всего? — спросил доктор.
— Ну, что я буду сидеть и оправдываться. Пытаться объясниться, хотя с какой стати я должна это делать?
— А что вы должны им объяснять?
— Почему я такая, какая есть, и делаю то, что делаю. И почему я не делаю то, чего хотел от меня папа.
— Но вы же не читаете чужие мысли?
— Не читаю.
— А вы бы попытались сделать, как он говорит, если бы он попросил вас пройти по воде, аки посуху?
— Не попыталась бы, но…
— Это одно и то же. Если он требует от вас невозможного, вы не должны воспринимать это всерьез.
— Да, но…
— Он добровольно передал вам бизнес? Его никто не заставлял?
— Никто.
— И он все равно не отдает его вам полностью. Или, возможно, вы еще не дали ему ясно понять, что крепко стоите на ногах и не нуждаетесь в поддержке?
— Он обидится, если я ему это скажу.
— А как же вы, Фрэнси? Вам-то каково?
— Мне от этого плохо.
— Разве это справедливо?
Фрэнси пожала плечами, хотя прекрасно знала ответ. Но в подкорке засело, что, прежде всего, нужно защищать отца, а потом уже себя.
— Фрэнси, вы — взрослая женщина, — сказал доктор Лундин. — А не его маленькая дочка. И вы можете установить определенные границы в отношениях с отцом. Бизнес теперь ваш. Естественно, вы благодарны, что он его построил и передал вам, но почему вы должны всю жизнь мучиться чувством вины?
Фрэнси молчала.