Я сказал им, что произошел несчастный случай, но теперь их отец вне опасности. Я говорил медленно, наблюдая за лицами своих собеседников. Как только я сказал, что судья в кабинете Твиллса и доктор за ним присматривает, Мери вскочила и с криками «Уолтер! Уолтер!» выбежала в холл. Я услышал, как глухо хлопнула дверь кабинета Твиллса.
Мэтт за все это время не шелохнулся. Я пытался понять, что же происходит в его душе, что скрывается под беспечной внешностью вечного студента. Мэтт стоял у стола, сильный свет освещал часть его румяного бесстрастного лица. Мэтт медленно водил рукой по лацкану пиджака. Он являл собой укрупненную копию прежнего Мэтта, которого я давно знал, так же как и псевдотюдоровские здания его колледжа представляли собой укрупненный вариант псевдотюдоровских строений его школы. Розовые щеки выпирали над воротником, голубые глаза на безбровом лице смотрели с легким лукавством. Губы были плотно сжаты. После долгой паузы он наконец сказал:
— Не очень-то откровенен ты был со мной, Джефф.
— Пока опасность не миновала, лучше было помалкивать, — отозвался я.
Рука Мэтта по-прежнему поглаживала лацкан пиджака.
— Лично я совершенно спокоен. Потому как не имею к этому ни малейшего отношения. Что ты тут вынюхиваешь?
— Иди к черту! — огрызнулся я.
— Будет тебе, Джефф. — Он сморщил нос, изображая дружелюбное желание загладить резкость. — Я не думал тебя обидеть. Просто я не хочу, чтобы меня превращали в подозреваемого пронырливые сыщики-любители. — Он вынул из кармана шелковый платок и вытер розовый лоб, изображая Уязвленные Чувства. — Послушай, старина, меня это сильно расстроило. Очень сильно. Мы с тобой друзья с детства. Так что ты уж не обижайся, если я что сказал не так…
— Ты поймешь наконец, — перебил его я, — что дело слишком серьезно?! Если ты прекратишь актерствовать и отбросишь хотя бы на пять минут этот псевдоприятельский тон, то…
— Понимаю, — сказал Мэтт, усаживаясь в кресло. — Но все равно это меня сильно выбило из колеи. Послушай, а к маме все это не имеет касательства? Ее-то никто не пробовал отравить?
— Спроси лучше Твиллса. Я не знаю.
— Послушай, Джефф. Ты… ты не говори обо всем этом, ладно? А то это мне страшно повредит. Ты даже не представляешь, до какой степени мне это может повредить.
Я с трудом взял себя в руки и спросил:
— Значит, ты отдаешь себе отчет в том, что кто-то в этом доме отравил твоего отца и попытался сделать то же самое с твоей матерью?
— Джефф, этого не может быть! Что за безумная идея! — Мэтт откинулся назад в кресле, рот искривился в широкой ухмылке. — Об этом не может быть и речи, разве что… Господи, ну конечно. Как это я не додумался раньше. Послушай, это все служанка, недаром она славянка или кто там еще… — Он сделался вдруг совершенно серьезным и немного жалким. — Нет, тут какая-то ошибка. В нашем доме на такое не способен никто.