— Митрич, — перебила Казакова парня. — Абрам Семенович разрешил мне остаться. Мы с ним договорились.
— Да ну? — не поверил вахтер.
— Но ты можешь позвонить ему домой и узнать сам.
— Верно, могу, — почесал он затылок.
— Вот и хорошо. Теперь, пожалуйста, оставь нас.
Было просто удивительно, как быстро смогла девушка справиться с пережитым потрясением, и теперь лишь холодный расчет руководил ее поступками.
— А если ты врешь? — хитро прищурился без пяти минут пенсионер.
— Тогда гони меня взашей со спокойной совестью.
— Что ж. Убедительно рассуждаешь.
И он исчез за дверью.
— Теперь вернемся к нашему разговору, — обратилась Люба вновь к Игорю.
— Ты считаешь, что Митрич уже не вернется? — все же задал вопрос парень.
— Нет, — твердо произнесла Люба. — Элькин не посмеет отказать.
— Извини, что перебил. — Парень успокоился и заражался самоуверенностью Казаковой.
— Так вот. Для того, чтобы остались и волки сыты, и овцы целы, в ближайший отрезок времени мы не станем ничего предпринимать.
Игорь от изумления развел руками.
— Но упущенное время работает на него.
— Это тебе так кажется. Если мы отправим его за решетку, проиграют все. На свободе он нам пригодится больше. Согласна, что работать у него ты уже не сможешь. Но то, что ты на следующий учебный год станешь студентом, — не сомневайся.
— Ты меня поражаешь! Да позже, когда улягутся страсти, он и тебя выдворит из института.
— Найдется человек, который сумеет постоять за нас.
— Кто?
— Мой родной брат.
— Сергей, что ли? — Игорь даже поморщился при воспоминании о нем. — Сама же говорила, что он рохля.
— На днях приезжает Алеша. Мой старший брат — настоящий дока в подобных разборках, — с уважением произнесла она.
— Ты так говоришь о нем, будто он не человек, а бог. — Игорь даже позавидовал оптимизму Казаковой.
— Ну если не бог, то полубог точно, — не оставляла она и тени сомнений. — Но сейчас меня интересует иное.
— Что именно?
— Любишь ли ты меня такую. — Она опустила длинные ресницы и чуть слышно закончила: — Поруганную.
— Милая ты моя! Любушка! — Он притянул ее к себе. — Не забивай голову. — И его поцелуй подтвердил сказанное.
Ирина Анатольевна широко распахнула дверь и нежно обняла сына.
— Алешенька! Наконец-то! Заждались тебя.
Алексей, не выпуская из рук огромной хозяйственной сумки, подхватил мать и, сияющий от счастья, вошел в квартиру.
— Дочка осталась со Светланой, — сообщил он, отпуская мать и бросая на пол хозяйственную сумку с подарками. — А я сразу домой. Соскучился!
— Значит, они не приехали? — В голосе Ирины Анатольевны скользнула некоторая досада.