За полтора часа до отбоя, после занятий в школе, Атаман вернулся в барак, который встретил его зловещей тишиной. Ничего не подозревая, он прошел в угол, намереваясь занять освободившуюся койку Диксона. В том, что это место принадлежит по праву ему, он не сомневался. Но каково было его удивление, когда Алексей обнаружил там развалившегося Тюленя.
— Ты, Виктор, занял не свою берлогу, — попытался он урегулировать вопрос мирным путем.
— Мне так не кажется, — наглая, но тупая улыбка отобразилась на лице Тюленя. — И еще я считаю, что ты до сих пор занимал не свое место. Будешь спать на верхнем ярусе у выхода из барака, — заявил он.
Атаман не стремился к конфликту, роль второго человека его вполне устраивала, но он понимал, что этой роли ему не видать, если сейчас уступит. Перед ним был выбор — стать единоличным лидером или отступить на задний план, а уж этого не допускало его самолюбие.
— Последнее предупреждение. — В голосе Атамана проскользнули угрожающие нотки, хоть он и старался говорить спокойно. — Быстренько поднимайся и по-шустрому линяй отсюда.
Тюлень окинул гордым взглядом барак и медленно встал на ноги.
— То, что тебя отрядный поставил бугром на работе, не дает права распоряжаться в бараке братвой. Это право ты должен доказать в честном поединке, — бросил вызов Тюлень, выдвигаясь в проход.
— Что ж, — кивнул Атаман. — Но запомни, ты сам этого хотел.
Они стояли напротив друг друга: высокий, худой, атлетического сложения Алексей и среднего роста, с мощными покатыми плечами, с бычьей шеей, квадратного телосложения Виктор. Необузданная природная сила против ловкости и гибкости.
— Ну, давай или так и будешь стоять? — подзадоривал соперника Атаман.
За восемь месяцев лишения свободы он из юнца превратился в опытного волкодава, но проявлял эти качества только в случае необходимости. Тактически он действовал правильно, выводя соперника из себя до начала поединка и заставляя терять контроль над собой.
Тюлень заскрипел зубами и яростно ринулся на противника и, взмахнув рукой из-за головы, нанес сокрушающий удар своим кулаком-кувалдой. Алексей легко увернулся и отскочил в сторону, поэтому кулак нападавшего опустился на спинку койки нижнего яруса, которая не выдержала и прогнулась. Крупные черты лица у Тюленя исказились от боли.
— Разорву, — прошипел он, доставая из кармана нож и нажимая кнопку откидного лезвия.
Рука Атамана машинально метнулась к голенищу за ножом, но, передумав, он отдернул ее. Не дожидаясь нападения, он сделал несколько быстрых шагов навстречу, подпрыгнул и с разворота, как на тренировке, нанес удар пяткой в челюсть противнику. Даже такой здоровяк не удержался на ногах и рухнул. Алексей придавил подошвой кирзового сапога кисть с ножом, затем вынул холодное оружие из разжатой кисти, сложил его и сунул в карман.