– …Нет. Они тебя как капусту нашинкуют.
– Кх-кх, кх-кх, кх. Кх. Кх…
Тишина. Смотрю на дверь, прислушиваюсь.
– Эй. Ты еще там?
Подхожу к двери, пытаюсь выглянуть в окно. Но все, что могу различить, – пару сапог и бледную кисть руки неподалеку.
Вздыхаю, подхожу к двери и резко ее открываю, отдергивая затвор. На пол падает мокрый эльф с посиневшими губами. Глаза закрыты, дышит часто. Надо же, и впрямь замерз.
– Вот, гхыр.
Остаток ночи и весь следующий день я лечу Аида. Укладываю его (на мой плащ, кстати), стягиваю мокрую одежду и накрываю тремя шкурами. Магия лечения мне всегда давалась довольно слабо, так что приходится готовить настой из лечебных трав. Ингредиенты я привез с собой, так что главной проблемой оказывается вливание варева в горло «умирающего». Больной всячески противится этому, сжимает зубы и мычит что-то вроде: «Боже, какая вонь!»
Но я делаю это: вливаю-таки настой, после которого Аида рвет полчаса подряд (это, кстати, хороший признак: значит, лекарство подействовало). А чтобы не допустить обезвоживания, заставляю его выпить еще полтора ведра чистой воды, которую щедро выделил староста (поначалу он был не слишком щедр, но выбитая дверь, мой окосевший с недосыпа взгляд и приставленный к горлу кинжал подняли уровень его гостеприимства до отметки «все для вас»).
Вечер следующего дня. Солнце медленно заходит где-то в отдалении, путаясь лучами в кронах деревьев. Я лежу на свободной лавке, мечтая хоть немного вздремнуть. Светлый хрипит неподалеку, поправляя мокрую тряпочку на лбу.
– Фтор. – Аид зовет так тихо и жалобно, что приходится открыть правый глаз.
– Да?
– Спасибо. Я… приболел еще дня три назад. Дождь меня доконал.
– Не за что.
– Вряд ли до этого хоть один темный эльф помогал выжить светлому.
Это факт. Но я нарушил уже столько устоев и традиций, что одной больше, одной меньше – не имеет особого значения.
– Не говори никому.
Так. На всякий случай. Есть ведь крохотный шанс, что когда-нибудь я героически вернусь в родные пенаты.
– Ладно. И прости.
Хм? Это уже любопытно. Светлый просит у темного прощения. Об этом даже в легендах ни разу не упоминалось.
– За что? – приподнимаю правое ухо и смотрю на лежащего на противоположном конце комнаты эльфа.
– За то, что дразнил. Я не извращенец.
Сжимаю зубы и стараюсь не выдать собственных эмоций.
– А зачем дразнил?
– Ты забавный. Подпустил меня на расстояние удара, не выказывал агрессии, что бы я ни говорил. Думаю… мне просто хотелось нащупать твой предел.
– Чего? – Чего это он там хотел нащупать?
– Я хотел понять, насколько ты искренний. Редкий случай, когда темный эльф, взрослея, в душе остается ребенком.