В камере он сидел с уголовниками и, как человек грамотный, писал им всевозможные письма: властям, девушкам, жёнам, родителям. Однажды один из «урок» поинтересовался: а сам за себя почему не напишешь? или виноватым себя считаешь? И тогда отец взял и отправил письмо тогдашнему наркому путей сообщения Л. М. Кагановичу. И знаете, сработало. 10 февраля 1939 года линейный суд Московско-Донбасской железной дороги, в котором рассматривалось дело, направил его на доследование. А 25 марта того же года, как сказано в хранящейся у меня официальной справке, «Управлением НКВД Воронежской области дело в отношении Фитца В. Р. было прекращено за недостаточностью добытых (словечко-то какое! — А. Ф.) улик.»
Но лично я, ничуть не умаляя роли в судьбе отца «железного наркома», как называли Кагановича, считаю, что ему просто повезло. В Москву с официальным визитом собрался министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп — подписывать Пакт о ненападении. И в честь этого «светлого» события советские товарищи решили продемонстрировать «гуманность» пополам с «доброй волей» и выпустили почти всех российских немцев, находящихся под следствием, исключая, правда, тех, кто уже «мотал» срок в тюрьмах и лагерях. Например, моя родную тётю — Евгению Фитц, которая была арестована также по обвинению «в проведении контрреволюционной агитации, восхвалении фашистской Германии и вредительской работе», выпустили на волю только в 50-е годы. В тюрьме она заболела туберкулёзом и вскоре после выхода на свободу умерла. Было ей 36 лет.
Обо всём этом пишу столь подробно вовсе не потому, что произошедшее с моими близкими является чем-то из ряда вон выходящим. Ни в коем случае! Всё, с ними случившееся, буднично и обычно, ибо нет ни единой семьи российских немцев, которую бы в 30-е, 40-е и 50-е годы не ополовинили (прошу простить за подобное сравнение) или вообще не уничтожили. В сравнении с 1914 годом немецкое население СССР сократилось на одну треть. Причём только в период с 1937-го по 1938 год почти 50 процентов мужского населения этой этнической группы было подвергнуто репрессиям.
Однако возвратимся к указам.
23 июня 1940 года нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия подписывает приказ «О переселении из гор. Мурманска и Мурманской области граждан инонациональ-ностей», где в числе прочих фигурируют и немецкие семьи. Примечательно, что в этом приказе содержится ссылка на соответствующее решение правительства, которое, однако, до сих пор, насколько мне известно, не опубликовано и не отменено. И, наконец, 26 августа 1941 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли совместное Постановление «О переселении немцев из Республики немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областей».