— Посмотрите, мы пережили такие кровавые беды в этом году — взрывы самолетов, метро, захват школы. И вот кремлевцы сейчас заявляют: наши МВД и ФСБ перенимают опыт борьбы у Запада — заметили, прицелились и убили боевика. Так это же каждого можно объявить террористом! То есть это практически снятие границ между добром и злом. Ведь Буш — это первый убийца и первый террорист, Бен Ладен — ребенок перед ним. Разве весь народ виноват, весь Ирак виноват, даже если там боевики? Нет, надо бомбить, уничтожать, показывать свою жестокость! Это то же самое, что менять паспорта с номерами 999 и 666: как не поверни, все одинаково, то есть запеленговывать нас в узду беспощадной сионистской власти.
А как Израиль борется с боевиками? Истребителями, ракетами, подкупом, предательством. Эту же схему навязывают и нам, вместо того, чтобы опираться на благородных религиозных деятелей ислама внутри России. Нужно говорить откровенно и громко, не скрывая, о наших общих бедах и радостях, исторических наших достижениях, общей нашей ратной славе. А мы перед мусульманами и русскими, перед всеми коренными народами нашими вдруг опустились на колени, но перед Израилем. Мы вступаем с ним в сговор, будем у него учиться, как бороться нам с боевиками. Естественно, это оскорбит весь ислам в России, потому что мы не на них опираемся, а опираемся на Израиль, который в общем-то и породил современный терроризм. Шарон — вчерашний террорист.
И дальше. Давайте задумаемся, чем отличается еврейский террор ЧК, еврейский террор Ленина над нашими священниками от израильского террора в Палестине? Он ничем не отличается. А теперь мы обнимаемся с ними и будем в России расправляться с инакомыслящими. Да мы сами тогда породим такое движение боевиков, такой терроризм этой изменнической продажной политикой! Правы политветераны: нужен Иосиф Виссарионович.
Я в Новый год прорабам перестройки
Желаю всем по «трибунальной тройке»,
Но только без расстрелов и тюрьмы,
А так…
Итог:
Чтоб гнать их —
вплоть до Колымы!..
— Я вот о чем думаю: как рождается то или иное слово. Ну, допустим, «дом». Настоящее слово несет в себе образ реальности. Оно несет переживание родного очага, семьи, мамы, папы, родных, близких, родной земли, рощи, леса, реки. Так у ребенка рождается слово в душе, сопряженное с родной землей. И это — у всех народов. А теперь давайте представим себе людей, которым нечего соединить с этими словами, то есть они берут чужие, для них мертвые образы, которых им не жалко, и они могут любые словесные кроссворды поэзии с ними составлять, любые словесные кроссворды прозы. Человек, лишенный Родины — не «гражданин мира». Это — биологический робот, его слово не имеет почвы, а слово, оторванное от почвы — это уже болезнь, шизофрения. Поэтому мы можем только недоумевать, почему люди, живущие на своей земле, которые должны нести образ своей родины, почему же они такие слабые против этого машинного чужого нашествия? Это, конечно, удивительно. Иногда мне кажется, что русский народ так слаб от своей, с одной стороны, широты, а с другой стороны, доверчивости. Может быть, он слаб от своего изумления перед наглостью этих кроссвордистов. А потом, когда он оглянулся и видит, что уже поздно сопротивляться, он просто махнул рукой по русской привычке: «Да пропадай оно все пропадом!». Меня очень волнует этот вопрос: почему же у нас нет должной устойчивости, сосредоточенности духовной, чтобы защитить хотя бы свой дом?