«Это почти немыслимо, чтобы в ответ на шаги, предпринятые в связи с инициативой У Тана, и особенно в ответ на наше письмо от 28 октября, американцы пустились бы в авантюру, используя вооруженные силы для вторжения на Кубу. Если бы Соединенные Штаты сделали это, они показали бы всему миру, что являются агрессором и врагом мира»>{68}.
Москва надеялась, что если удастся убедить Кастро в мудрости своего дипломатического шага, то он предпримет шаги по снижению напряженности в регионе. Кремль просил Алексеева заставить Кастро сделать публичное заявление, одобрив условия Хрущева по поводу компромиссного разрешения кризиса. Кроме того, Кремль рассчитывал, что кубинцы дадут заверения У Тану о прекращении работ на ракетных военных установках.
Теперь для Хрущева не было пути к отступлению. Поэтому он решил вести открытие переговоры. Его действия в последние 24 часа показали кубинцам, американцам и собственным коллегам, что он не уверен в достаточности сил сдерживания, которыми Советский Союз располагает в Карибском бассейне. Все МБР можно было оснастить боеголовками менее чем за четыре часа. Почему он не объявил, что ракеты находятся в боевой готовности и что, если США предпримут вторжение или нанесут воздушный удар, он будет вынужден применить их? Между 1956 и 1961 годами вновь и вновь он использовал угрозу ядерного возмездия как разменную карту для достижения политических целей. Но в разгар кризиса он отступил от пропасти ядерной войны, когда она могла действительно начаться.
Гавана, суббота 27 октября, 10 часов утра (5 часов дня по московскому времени)
Это день на Кубе начался плохо. Был сильный шторм. Советские и кубинские офицеры пытались сохранять повышенную боевую готовность, беспокоясь о том, как бы тропический ливень не вызвал короткое замыкание в системах связи. Вблизи северо-восточного порта Банес офицеры штаба ПВО находились в хижине, когда поступил сигнал, что к Гуантанамо приближается американский самолет У-2. Поскольку без приказа командующего стрельбу запретили, капитан Н.Антонец позвонил в штаб Плиева «Несмотря на дождь, связь работала хорошо». Антонец запросил инструкции>{69}.
Плиева на командном пункте не оказалось. Его заместитель генерал-майор Гречко и начальник штаба по боевой подготовке генерал-майор Гарбуз приказали командующему ПВО не предпринимать никаких действий, пока они не свяжутся с Плиевым. Плиев дал строгие указания о том, чтобы без его личного разрешения оружие не применялось. На телефонные звонки никто не отвечал. Гарбуз бросился в штаб-квартиру Плиева в тот момент, когда пришло сообщение, что У-2 летит над Гуантанамо. Нельзя было терять ни минуты, так как самолет мог покинуть воздушное пространство Кубы Снова к телефону никто не подходил. «Решение прервать полет было оперативно-стратегической необходимостью», — вспоминает Гарбуз. Он и Гречко обсудили обстановку. Если они будут ждать ответ Плиева, самолет окажется вне пределов досягаемости. Нервы сдавали. Начало возможного нападения американцев, как они считали, произойдет в течение нескольких часов. Гречко и Гарбуз полагали, что результаты аэрофотосъемки с этого самолета облегчат действия США сегодня или завтра