Право на превращение военных баз в школы,
Право вооружать народ для защиты своих прав и судьбы,
Право угнетенных наций бороться за независимость». Революционный долг, заявил Кастро, бороться за провозглашение права как в своей стране, так и за рубежом. «Мы подтверждаем веру в то, что Латинская Америка освободится от ига империализма янки, несмотря на решения карманных министров иностранных дел» По словам Кастро, Куба слышит голоса угнетенных латиноамериканцев «Мы здесь! — воскликнул Кастро. — Куба вас никогда не оставит!»>{4} Снова одобрительный рев толпы «Куба — да, янки — нет, Куба — да, янки — нет»>{5} Че описывает завораживающую картину, когда Кастро призвал высказаться по предложенной декларации, «более миллиона рук взметнулись ввысь, 1/6 часть населения страны»>{6}.
Кубинские коммунисты рассматривали Гаванскую Декларацию как главную идеологическую победу. Спустя два дня после этого события Карлос Рафаэль Родригес и исполнительный секретарь НСП Анибал Эскаланте доложили Алексееву о своем успехе По их словам, основная идея 4-часовой речи Фиделя была детищем Карлоса Рафаэля Родригеса; они также подтвердили, что теперь Фидель в большей степени готов продвигаться по пути социалистической революции. Он говорил некоторым членам НСП, что «настало время для идеологической подготовки народа к строительству социализма на Кубе и руководящей роли в этом процессе партии»>{7}.
Во всей этой информации была лишь одна действительно важная новость для Москвы. В марте — апреле 1960 года после инцидента с «Ля Кубр» в частной беседе Фидель Кастро уже сообщил советскому представителю, что другого пути, кроме социалистического, для Кубы нет. Правда, затем он заявил, что потребуется некоторое время для того, чтобы кубинский народ был готов принять коммунизм. Теперь Кастро, похоже, был готов рискнуть и ускорить этот процесс. Тем временем новая политика вселяла уверенность в руководство НСП, которому не терпелось устранить некоммунистов из ближайшего окружения Кастро.
Советский Союз идет на сближение
Спустя три недели после провозглашения Гаванской декларации Фидель Кастро и Никита Хрущев наконец встретились. Постоянно опаздывающий Кастро целый час держал Хрущева в ожидании на ступенях советского представительства в Нью-Йорке. Нисколько не обидевшийся Хрущев сердечно обнял человека, которого многие месяцы прикрывал издалека. Это было в начале 35-дневного беспрецедентного отсутствия Хрущева в СССР, 25 дней из них он намеревался провести в Нью-Йорке, приветствуя с трибуны ООН 14 новых африканских государств