— Если б знал, — сказал Томми, — давно бы себе отрастил крайнюю плоть. — Он лежал в другом углу комнаты на куче книг и щепок, которые раньше были стеллажом. Ровно туда Джоди его и кинула, и он тоже был весь в крови, исцарапан и одет в единственный носок.
Вынимая щепку от книжной полки размером с карандаш у себя из бедра, Томми подумал: наорав на Джоди за то, что она превратила его в вампира, он, конечно, несколько поторопился. Хотя запомнилось не очень многое, он был почти уверен — то был поразительнейший секс в его жизни. Очевидно, читанное где-то про то, что вампирский секс — преимущественно кровопитие, а больше ничего, — еще один миф, вроде превращения в летучую мышь и неспособности переходить текущую воду.
— А ты знала, что будет? — спросил Томми.
— Понятия не имела, — ответила Джоди, не слезая с кофейного столика. С каждой минутой она все больше напоминала Томми жертву убийства, хотя разговаривала и улыбалась. — Сначала я хотела, чтоб ты угостил меня ужином и сводил в кино.
Томми кинул в нее кровавой щепкой от стеллажа.
— Я не про то спрашиваю. Не знала ли ты, что мы этим займемся, а знала ли ты, что будет так?
— Откуда мне было это знать?
— Ну, может, после той ночи со старым вампиром…
Джоди резко села.
— Я его не окучивала, Томми, я просто провела с ним ночь, чтобы узнать, как быть вампиром. И зовут его Илия.
— Ах, так вы уже с ним на ты.
— Ради всего святого, Томми, прекрати думать. А то берешь изумительное переживание и высасываешь из него все живое.
Томми поерзал на руинах и начал было дуться — но поморщился: вместо того, чтобы оттопыриться, нижняя губа зацепилась за клык. Джоди права. Он всегда такой был — всегда слишком много думал, избыточно анализировал.
— Извини, — сказал он.
— Сейчас тебе просто надо быть частью мира, — тихо сказала Джоди. — Нельзя все сводить к категориям, отделять себя от переживания и нахлобучивать на него слова. Как в песне поется: «Пусть будет».
— Извини, — повторил Томми. Он попробовал вытолкнуть мысли из головы, закрыл глаза и прислушался к биенью сердца. С другого края комнаты до него донесся стук сердца Джоди.
— Все хорошо, — сказала она. — От такого секса и впрямь иногда требуется вскрытие.
Томми улыбнулся, не открывая глаз.
— Образно говоря.
Джоди встала и подошла к нему. Протянула руку поднять на ноги.
— Только осторожней, у тебя затылок как бы в гипсокартоне застрял.
Томми повернул голову и услышал, как потрескивает штукатурка.
— Я по-прежнему хочу есть.
Она подняла его на ноги.
— Я и сама немного обессилела.
— Мой косяк, — сказал Томми. Теперь он припоминал: ее кровь, пульсируя, лилась в него, а его в то же время текла в нее. Он потер плечо, где еще не зажили укусы ее клыков.