Ривера покачал головой:
— Дверь на лопату и никому об этом больше не сообщайте.
— И все? — спросил Хлёст. — Вы нас арестовывать не будете, что ли?
— За что? — Ривера захлопнул блокнот и сунул во внутренний карман пиджака.
— Э-э… не знаю.
— Я тоже, — сказал Ривера. — Ваше Величество, сегодня побудьте внутри с этими ребятами. Договорились?
— Как пожелаете, инспектор. — Император почесал Лазаря за ухом.
— Это же ничего? — спросил Ривера у Хлёста.
Тот кивнул.
— А нам ничего не угрожает? — спросил он.
Ривера остановился на полдороге к двери, оглядел Животных и Императора с собаками.
— Не, — ответил он. — Пойдем, Ник. — Повернулся и вышел вон.
Пока следователи шли к машине, за гладью Залива мычал туманный горн. Форт Мейсон через дорогу едва просматривался в накатившей туче серого тумана.
— Считаешь, на Животных охотится старый вампир? — спросил Кавуто.
— Кто-то, — ответил Ривера. — Я только не уверен, что он.
— Считаешь, рыжая с пацаном?
— Возможно, однако не думаю. Знаешь, даже с вампиром у нас всегда был четко определимый образ действий — сломанная шея и массированная потеря крови у смертельно больной жертвы, так?
— Ну.
— Поэтому если кто-то охотится на ребятишек, почему у нас нет тел?
— Значит, это Флад и рыжая. А трупы они прячут.
— Мне сдается, все еще хуже.
— Хуже в смысле, что нам никогда не удастся открыть книжную лавку, а вместо этого вообще придется мотать срок за присвоение коллекции вампира?
— Хуже в смысле, что шлюха и пропавшие Животные вообще не мертвы.
— Это почему это хуже? — И тут Кавуто сообразил, почему.
Они сели в машину и уставились в ветровое стекло. Помолчали.
Наконец прошла целая минута. Кавуто произнес:
— Нам пиздец.
— Ну, — подтвердил Ривера.
— Всему Городу пиздец.
— Ну.
26
Где представлены хроники Эбби Нормал — возлюбленной, родившейся под несчастливой звездой, и трагической роковой женщины
ОБМ! Наша запретная любовь обречена! Мы типа из двух смертельно враждующих семей, из опасного городского района, он типа год Кролика, а я Лев, поэтому оба родились под несчастливой звездой, а все знают, что у кроликов и львов отношения натянутые. ОЯЕ! Он такой зашибенский! Рвет в куски мои носки. Если б у нас были вересковые пустоши, я б та-ак мрачно там грустила, мои нежные челюстные мышцы были б та-ак стиснуты, а я б устремляла взор в туман и чуяла свою глубочайшую нехватку его. (Невозможно поверить, что в Сан-Франциско нет вересковой пустоши. Куда ни придешь, везде автоматизированные ванные роботы с монетоприемниками, или площадки для гольфа с фрисби, или какая-нибудь новая эпилептическая хренотень из бритвенно-острой нержавейки, типа публичное искусство, — так могли бы хоть приличную вересковую пустошь установить, что ли. Потому что гораздо больше народу любит мрачно грустить, чем в гольф играть фрисби. Я уверена, вересковые пустоши можно и для чего-нибудь другого приспособить — типа призраков на них выпускать, трупы прятать, устраивать семейные пикники и чего не.) Сим я принуждена мрачно раздумывать в кофейне «Талли» на Маркет-стрит.