— Мне уже не кажется ваша идея удачной, — расстроился Давид.
— Да ты что? С той поры знаешь, сколько миновало? Нет? Никто не помнит. Леса там выросли, озера и реки появились, зверья всякого видимо-невидимо, случается запы шастают, как по всему фронтиру. Говорят, что в первые годы горы рассыпались быстро, будто время продолжало там идти гораздо шустрее обычного или что-то сильно подтачивало их твердь. Но за века все успокоилось, и теперь неприступных скал почти нет. Разве что на севере остались. Почти везде холмы высоченные, долины между ними, и лишь по вершинам много камня непролазного. В ясную погоду видно, что склоны зеленые почти везде. Не волнуйся, Давид, — горы давно уже не мертвые.
— Утешил. Люди чем там живут? Села, города есть?
— Городами там называют три халупы, рядом поставленные, а если шалаш одинокий, то деревня. Не знаю, правда ли — рассказываю то, что от других слышал. Сел, думаю, нет, потому как в селе обязаны церковь держать, а люд тамошний если и вспоминает о святом, то лишь когда богохульствует. Чем живут? Да всяким. Скот пасут в предгорьях, ну и воруют его на востоке, отчего горцев там никто не любит. Сеют что-то крестьяне — им на роду написано сеять. Охотники пушнину добывают, ватаги сколачивают в верховья Подонца — там зубров и бизонов бьют сотнями и тысячами, потом шкуры или кожи везут сюда, на ярмарки, или заезжим купцам отдают, хотя мало кто там торговать решается. Пройдут годы, и народ остепенится, станет все, как в Новограде, а фронтир отодвинется дальше на запад и юг. Земля очищается, бабы рожают быстро, и как ни мрут люди, а их все больше становится, и места всем не хватает. Потому и прут в опасные земли, причем кто зря не пойдет, только самые бесшабашные. Думаешь, отчего луддиты там не появляются? Одно дело тупым землепашцам головы морочить, а другое — крепким ребятам, которые крови не пугаются, умеют и лук натянуть, и мечом пырнуть. Проповедовать среди такой публики можно, но только один раз, после чего тебя на ближайший погост снесут. Ведь не просто так многие ушли, а потеряв родных на кострах или в застенках пыточных, куда за пустой оговор всякий угодить может. Закон всегда на стороне братьев, ведь суд им отдан. Что делать простому человеку, если не хочет с таким мириться? Только уходить восвояси. Вот и уходят.
Слушать разговоры Давида с Диадохом Владу не надоедало — за счет этого он постепенно повышал свой уровень знаний о нынешнем мире. К тому же других развлечений в дороге не было. Ехал он в гнезде из мешков, прикрытом от чужих глаз грязной рогожей. Со стороны казалось, что повозка заполнена добром по край высоких бортов, но на деле настоящего груза было очень мало. Увы — финансы не располагали к тратам. Так что в основном работали пустышки с травой и ветками, создавая впечатление приличного имущества переселенцев. Вряд ли кто-то заподозрит, что там прячут двоих беглецов. Со стороны — заурядная картина: четверка молодых мужчин ищет лучшую долю.