— Просто слова одинаковые. Верхняя трубка — ствол. Вот именно из него вылетает картечь свинцовая. Помнишь бутылки и камешки на них?
— Ну да.
— Так вот картечь — это шарики из свинца, и летят они куда быстрее тех камней. Думаю, даже кольчугу пробьют хорошую, если не очень издалека.
— А панцирь?
— Не знаю. Смотря какой. Кстати — насчет расстояния. Воооон, то дерево видишь, что к воде склонилось?
— Ну.
— В него мне уже трудно попасть будет, а еще труднее всерьез подранить человека рядом с ним. Разве что пулей, но ею попасть гораздо сложнее.
— Гы! Да я из лука легко!
— Вот-вот! Так что насчет сотни луддитов забудь. Даже если бы у каждого из нас имелся дробовик, они издали стрелами засыплют безнаказанно.
— Понятно.
— Раз понятно, я назад, в повозку, и сваливаем отсюда в темпе. И так столько времени потеряли.
Брат Рамоний не слез — едва не грохнулся с лошади. Зад одеревенел, бедра горели огнем, в спину будто прут раскаленный вонзили, да так жестоко, что вошел в районе шеи, а выбрался около копчика. Шуточное ли дело — третий день в седле, почти без сна. Тут любой страдать начнет. Бросив поводья Мерхаку, попросил:
— Напои коня и спроси у торговца, где здесь можно купить лошадь. Ты без заводной остался, а это не дело. А я пойду с шерифом поговорю — вон, показался уже.
Шериф, как лицом, так и движениями суетливыми, да и позой смешной чем-то напоминавший степного суслика, и впрямь не смог пропустить появление в городке троицы всадников. Все серьезного вида: в черное одеты, будто на похороны собрались, при мечах на поясах, к седлам у парочки приторочены самострелы. Кони хорошие, причем числом пять штук, что не совсем понятно — если заводные, то каждому по одному должно полагаться, иначе нехватка получается.
В общем, служитель закона направился разбираться. Не такое оживленное здесь место, чтобы появление даже одиночного чужака власти проигнорировали. От троицы отделился один, статный, средних лет, с загорелым обветренным лицом, выдающим человека, слишком много времени проводящего на открытом воздухе. Встретились напротив входа в лавку, причем гость городка представился первым:
— Рамоний, орден святого Лудда.
Шериф, бросив изучающий взгляд на его крест, мгновенно поскучнел и сильно пожалел, что проявил интерес к чужакам. Глядишь, и без разговора могло обойтись. Но теперь деваться некуда:
— Приветствую, тебя, уважаемый. Меня зовут Салик. Я здешний слуга закона.
— Я уже догадался. Скажи мне, уважаемый Салик: не проходили через ваш тихий городок чужие люди? Речь идет о последних днях. Их несколько человек, среди них могут быть две женщины, из которых одна хворая, а вторая длинная и худая, один рыжий, один невысокий и с очень широкими плечами, при топоре, один рослый и жирный, хотя и не как боров. А еще мог быть почти великан — молодой мужчина. Скорее всего они передвигаются на широкоосной двухлошадной повозке с высокими бортами. Вроде тех, что у обозников военных, если доводилось видеть такие.