- Какие доски? - спросил Гриос.
- Да храпел!
Гурук пожал плечами.
- Немудрено с моей-то переносицей. А жалобщикам этим передай, что надо на посту поменьше дрыхнуть, тогда и в караулке ничей храп мешать не будет. Нашли время разоспаться!
- Чеснока многовато в похлёбке, - осторожно заметил чаттарец. Он только сейчас почувствовал, как сильно проголодался, но под взглядами тех, в ком уже начинал понемногу надеяться найти новых друзей, старался есть неторопливо, смакуя каждый глоток. - И соли, пожалуй, изрядно.
- Это чтоб тухлой свининой не пахло, - тут же отозвался Гурук.
Гриос вспомнил о сушёном мясе, куске сала и луковицах - его припас так и остался в дорожной сумке, притороченной к седлу. Ничего, может на обратную дорогу сгодится... Хотя, какая там дорога, и куда...
Теверс покачал головой и присел рядом.
- Келлангийцы со вчерашнего дня прекратили поставки, - сказал он. - Наших запасов и на сутки не хватит. Полковник приказал после обеда рассчитать и отпустить всех женщин.
- Выгнать, - обронил Гурук.
- Это понимай как хочешь. Они-то, может и не пропадут без нас. Только твой капитан Бустар пообещал, что если я это сделаю, вывесить меня на первом дереве.
- Не бойся, - сказал Гурук, отодвигая миску. - Скоро и Бустару будет не до тебя. Авось обойдется.
- Всё шутишь...
- Ты расскажи лучше, как погиб капитан Веррес.
Теверс снял шлем и принялся старательно вытирать платком намокшие седые пряди. Теперь, когда он повернулся лицом к свету, Гриос углядел два длинных кривых шрама, идущие в разные стороны от углов рта. Ему доводилось слышать об этой элтэннской болезни. Зараза поселяется в уголках рта и плоть в них начинает разлагаться - дальше и дальше, пока гниль не дойдет до крупных кровеносных сосудов. Немногие выжившие рассказывали о таких методах излечения "смеющейся смерти", которые было под силу вынести лишь человеку с немыслимо сильной волей. Сколько лет может быть совершенно седому капитану Теверсу? Вряд ли меньше, чем тебе...
- Командир первого чаттарского вместе с полковником ехали со стрельбища. По дороге к ним приблизились трое верховых. Один из них сообщил, что у него при себе пакет с донесением от генерала Паблона Пратта, и что он должен вручить его лично в руки полковнику Даурадесу. Наши придержали коней, а те вместо пакета повынимали револьверы. Веррес прикрыл собой полковника и принял в себя три пули.
- А что же Даура? - спросил Гурук.
- А Даура, не ожидая долго... - Теверс сделал рубящие движения рукой. - Ну, ты его знаешь, его, как говорится, в таких делах жизнь с солью протирала... Двоих срубил сразу, третьего поранил. Поскольку капитан Веррес ночью умер от ран, этого третьего только что отвели с Донантом. А Даура - цел, невредим, но, говорят, ходит черней собственной тени.