Вообще раньше в Крыму меня всегда удивляло то, с какой легкостью все девчонки, приезжавшие туда, шли на половой контакт с любым незнакомым мужчиной. Хотя сегодня это стало так же просто, как сходить на дискотеку, выпить банку пива или посмотреть сериал, но в те годы какие-то ошметки правил приличия в мире еще существовали, и потому такая легкость в переходе на интим могла и удивить. Хотя нет! Я был тогда на взлете славы и популярности и подобные казусы списывал на свою известность и неотразимость.
– Что вы говорите? Так это были вы?
– Да. – Ольга грустно улыбнулась. – Но значит, вы меня так и не вспомнили…
– Простите, Оля! Я тогда был сияющей звездой, чтобы замечать кого-то малоизвестного даже рядом с собой. Еще раз простите, если чем-то обидел вас. Могу ли я как-то вымолить у вас прощение?
Она задумалась:
– Пожалуй, можете! Отвезите меня домой!
– Это легко.
– Вы не поняли. Отвезите меня к себе домой, если это удобно.
Я задумался. Она, похоже, по-своему истолковала эту паузу:
– Но если вам не удобно, если вас кто-то ждет, то поедемте ко мне. Только не бросайте меня сегодня вечером одну! Ну, пожалуйста! – В глазах у нее сверкнули слезы.
Вот теперь вроде все стало на свои места. Неужели она все-таки добивалась именно меня? Меня – уже далеко не молодого, потерявшего свою былую известность и далеко не первосортного любовника?! Но, как говорили прежде в Одессе: «Кто девушку ужинает, тот ее и танцует», – и уже через полчаса я гнал «Селесту» по Совихинскому хайвею, зримо чувствуя присутствие красивой женщины на соседнем сиденье. При этом меня немного беспокоило: что будет, когда мы переступим порог моего жилища? Ведь всего этого не было в моей жизни уже больше года! Проститутки – не в счет!
А Ольгу словно прорвало. Она, не останавливаясь, непрерывно рассказывала о своей жизни. О том, как она сначала пыталась состояться в профессиональном плане и потому отвергала все серьезное в отношениях между полами. Как потом увлеклась поисками счастья в объятиях различных индивидуумов, отличавшихся друг от друга по-крупному только цветом, формой и размерами бумажника. Что однажды она заключила брачный контракт, родила ребенка, но счастья не было. А потом всякое было в ее жизни, правда, уже без регистрации, но, как правило, это были только взаимовыгодные сделки между ней и теми, кто становился ее спутником. Она обретала от них какие-то материальные блага, а ее так называемые мужья какое-то время могли обладать довольно красивой игрушкой на зависть своим друзьям и знакомым.
Слишком долго она считала свою привлекательную внешность, что была дана ей свыше, некоей гарантией успеха в жизни, и только потом, после тридцати пяти, начала понимать, насколько все то, чего она достигла к середине своей жизни, дешево стоит. Рассказывая, она впадала в крайности, и то радовалась до полного восторга, то плакала навзрыд, пыталась показать себя сильной и самодостаточной и в то же время не могла скрыть в себе ту молоденькую девочку, которой, видимо, осталась в душе.