Когда началась вторая война, он присоединился к боевикам, оставшимся оборонять город. В иные дни он жалел об этом своем решении.
Впервые такая мысль возникла, когда он наткнулся на окраине города на большую толпу. В центре толпы стоял грузовик с зенитной установкой. Какой-то старик говорил:
— Уберите отсюда этот пугач! Как только вы сделаете из него выстрел, нас начнут бомбить. Погибнут женщины, дети, больные, разнесут эти жилища, восстановленные нами с таким трудом.
— Если будут бомбить мирное население, мы напишем на них большую жалобу в ООН и Страсбург, — улыбнулся молодой человек в военной форме, с аккуратно подстриженной бородкой, множеством медалей на груди, с пестрым погоном на правом плече.
— Если нас всех уничтожат, зачем нам твоя ООН? — кричал старик.
— Не обязательно же вам всем погибать. Выжившим будет от этого какая-то польза, — не отступал тот. Он был в темных очках. Довту показалось, что он где-то слышал этот голос.
— Подожди, товарищ, сними-ка свои очки! — вышел он вперед.
— Это что еще за разговор?! Может, мне еще что-то снять?!
— Надо будет, заставим снять и другое, — приставил пистолет к его уху Довт.
— Ха-ха-ха, — засмеялся тот, снимая очки, — ты стал еще злее, Довт!
— А-а, Илмади, это ты, — засунул пистолет в карман Довт. — Зачем ты мучаешь этих людей?
— Я должен выполнить приказ.
— Подожди-ка, мы ведь начинали все ради этих людей…
— Я не знаю, кто это начинал, почему. У меня есть приказ установить зенитку здесь.
— Валлахи, ты ее здесь не поставишь, пока я жив, — Довт снова достал из кармана пистолет.
— С тобой бесполезно спорить. Пойдем, ребята, я его с детства очень хорошо знаю. Он не отступит, — Илмади со своей группой ушел.
С началом второй войны Довт заметил много необычного, чего не было во время первой. Самое странное: боевикам не было дела до простых людей, а люди их начали ненавидеть. Иногда у него возникала мысль, что российские солдаты и боевики воюют не друг против друга, а с народом. Обе эти стороны имели, видимо, свои цели, неизвестные ему, и для их достижения они не щадили людей. Правда, по сравнению с российскими солдатами с их бомбардировками, артобстрелами, «зачистками» боевики чинили народу гораздо меньше зла. Но оно было. Поэтому сегодня в народе не было прежнего согласия.
Если в первой войне с победой выходили даже из, казалось бы, безвыходных ситуаций, убивая одним выстрелом двоих, поджигая, как спичечные коробки, танки, то теперь даже кажущиеся беспроигрышными столкновения завершаются по какой-либо причине поражениями. Говорится ведь: «К тому, что суждено быть, идешь, ослепнув». Такие ослепшие люди потянулись в ту ночь из города и подорвались на минах.