— Да я тоже не умею. Хоть посоветуешь.
— Тогда я дам тебе совет прямо сейчас. Оставь юбку в покое.
— Но я же не могу носить юбку такой длины!
— Отдай в ателье.
— С ума сошла — в ателье. Буду я еще деньги за такую ерунду платить.
Помимо патологической лени подруга обладала еще фантастической жадностью. Она умудрялась не тратить деньги даже тогда, когда это было необходимо. Ездила на метро по инвалидному удостоверению, которое ей справил какой-то знакомый из Общества инвалидов; приходя в гости, никогда ничего не приносила с собой, объясняя, что магазин был ей совсем не по пути; пригласив к себе на день рождения десять — двенадцать человек, ставила на стол всего две бутылки вина.
— Ир, ты что, не понимаешь: для нормально пьющих русских людей это оскорбительно? — объясняла ей.
— Ничего, надо будет — сходят да купят.
Однажды она честно призналась:
— Понимаешь, если мне подставляют шею, я сразу же на нее сажусь.
— А если не подставляют?
— Все равно сажусь, но только так, чтобы человек как можно позже заметил.
И вот сидим мы над распластанной на полу юбкой. Ира берет в руки кусок мыла и чертит неровный круг сантиметрах в семи от подола. Потом хватает ножницы и лихо отрезает лишний кусок.
— Ну, вот и все. А ты говоришь — ателье. Смотри!
Она ловко, как художественная гимнастка обруч, накидывает на себя юбку, устремляется к большому зеркалу. Обкромсанный подол уныло свисает неровными клоками.
— Как же это так получилось, а? — искренне расстраивается она.
— Может, все-таки в ателье?
Вид у нее такой, будто ее незаслуженно преследует страшный рок.
Сама же она преследовать умела и делала это с особым, злорадным удовольствием.
Однажды, приобретя в очередной раз в магазине готовые сырники, Ирка пришла домой и, наскоро обжарив их, принялась уминать. Вдруг ойкнула, скривилась: в горячей сердцевине одного из них скрывался маленький камешек. Что бы сделал на ее месте обыкновенный человек? Выбросил бы камешек и жевал себе дальше. Не тут-то было.
Аккуратно завернув «улику» вместе с недоеденным сырником в целлофановый пакет, Ирка решительно двинулась в магазин, где предъявила все это изумленной продавщице.
— Что будем делать? — спросила грозно.
— А я-то здесь при чем?! Я, что ли, его туда пихала?..
— Не вы, конечно, — согласилась Мережко тоном, не предвещавшим ничего хорошего. — Вот я и хочу выяснить — кто. Итак, кто поставляет вам полуфабрикаты?
— Вы имеете в виду сырники? — зачем-то уточнила продавщица.
— Я имею в виду сырники, — свирепо повторила Ирка.
— Не знаю. Спросите у директора.
В итоге Мережко ворвалась в кабинет начальства, где повторила процедуру предъявления каменно-сырниковых улик.