Но сегодня ему было не до мечтаний. Сегодня он весь был — как сжатая пружина, как взведенный курок, когда уже и предохранитель снят, и патрон дослан в патронник, и осталось лишь одно, последнее… Впрочем, внешне это никак не выражалось — любой проходящий мимо ничего бы такого в нем не заметил. Разве что подумал бы: «Вот, опять у кого-то авария. Значит, будут чинить, воду перекроют…» и чертыхнулся бы в душе на эти неприятные обстоятельства и пошел бы себе дальше.
Сколько подобных интонаций ловил Голованов за время своего вынужденного безделья, ловил так, от нечего делать, потому что надо же чем-то занять мозги. Потому что снующие мимо и не замечали, какой шлейф разочарований, обид, неразрешимых проблем тянется вслед за ними и что кто-то, кому и дела нет до их мелких страстишек, прочтет эти тайные знаки, выдернув их прямо из воздуха, прочтет из чистого любопытства и тут же забудет, выкинет за ненадобностью, как старую газету.
Правда, сегодня долго засиживаться ему не пришлось. Не успел он разгадать и двух кроссвордов, как на третьем этаже щелкнул замок, хлопнула дверь, и старик вышел на лестничную площадку. Голованов замер. Он заметил его краешком глаза, не оборачиваясь и не отрываясь от своего интеллектуального занятия. Ни единым мускулом не выдал он своего интереса, как обученная собака, что глядит не просто мимо жертвы, а куда-то совсем даже в другую сторону, будто ничто в этом мире ее не касается. И все же дальнейшие события стали развиваться по какому-то иному сценарию, совершенно не так, как прописал их для себя Голованов.
— Молодой человек, молодой человек! — неожиданно окликнул его Кариев, заставив обернуться. — Вы ведь из ЖЭКа, да? Будьте любезны, загляните ко мне — вторую неделю кран подтекает. Сколько ни звоню вашим, никто не идет.
Звук его голоса эхом прокатился по лестничным маршам и замер, долетев до верхнего этажа. И опять Голованов сдержался. Лишь мельком глянув в его сторону, он снова ткнулся в газету, недовольно пробурчав:
— Да запарили меня совсем, бригадир час назад обещался подъехать — и хрен, а я тут кукуй! У меня и ключей-то нет, и вообще… я на практике, — заключил он.
— Ну, зайди, сынок, глянь, лень тебе, что ли? Может, там и делов-то — раз плюнуть? Уж пособи старику.
Посещение квартиры Кариева никак не входило в его планы, и Голованов занервничал. Надо было срочно что-то решать. В любую минуту на лестнице мог объявиться кто-нибудь из соседей, а это было бы уж совсем некстати. Тогда все пропало, все придется начинать заново. Голованов нехотя поднялся, с явным неудовольствием сворачивая газету, и процедил: