Станция Удельная встретила Голованова строем могучих сосен и долгожданным после московского удушья дождичком. Бесконечные ветки путей, пешеходный мостик, сырые покосившиеся заборы… Все как обычно неприютно и безрадостно. Поначалу новое место вызывало у Голованова приступ меланхолии — разве можно здесь жить? Но проходили дни, и привычка брала свое. Те же улочки, те же дома… Или солнце глянуло на них по-другому? Вот и нынче было ему не по себе: какой-то непокой грезился в этих высоких соснах. «Да и черт с ним, пройдет! — отмахнулся он. — Бывали места и похуже».
Перрон опустел, немногочисленные приезжие разошлись по домам, торопясь навстречу своим маленьким заботам, и Голованов остался один, озираясь в поисках источника информации. Стена возле билетных касс пестрела объявлениями. Здесь хватало и спроса, и предложений. «Молодая семья из трех человек, русские, без вредных привычек, снимет на месяц…», «Сдается дачный домик, две комнаты и мансарда, сад 6 соток…», «10 июня на перроне утеряна сумка с документами на имя Петрова В.В. Нашедшего просят…», «Щенка таксы отдам в хорошие руки…». Голованов пробежал глазами этот калейдоскоп людских надежд и разочарований и выбрал объявление наудачу.
На звонок откликнулась девушка, назвала условия и, поторговавшись с ней для приличия, Голованов согласился. «Ключ возьмете у соседки — голубенький домик напротив, зовут Роза Павловна. Скажете: «От Светы». Деньги отдадите ей же. Я ей сейчас перезвоню, — пулеметом прострекотала девица и добавила: — Будет что непонятно — звоните».
На этом первая часть дела была завершена, но это была лишь самая незначительная его часть.
Всякий раз, попадая в незнакомое место, Голованов в первую очередь старался оценить степень исходящей от него угрозы. Как бы ни были города похожи один на другой, как бы одинаково беспечны и нелюбопытны ни оставались люди, все же некий дух места накладывал свой неповторимый отпечаток на их обитателей. Особенно же это касалось небольших городков и поселков. Складывалось странное впечатление: чем менее постарались граждане в вопросе преумножения своего рода и расширения среды обитания, тем сильней подстегивал их дух к сохранению собственной исключительности. Это обстоятельство Голованов подметил давным-давно, еще на пороге зрелости, и теперь умело пользовался своим наблюдением. Главная его стратегия заключалась в том, чтобы вычислить этот усредненный тип обывателя, вжиться в образ и тем самым слиться с действительностью. Наверное, ему бы цены не было в какой-нибудь разведшколе. Возможно, шпионы — это вообще несостоявшиеся артисты или наоборот — с какой стороны посмотреть.