Мне хотелось попрощаться с Адамычем и боцманом Ваней. Но они были на берегу. Взяв свои вещи, я начал подниматься на палубу. Роман лежал на койке, повернувшись к стенке, но, вероятно, не спал и, услышав, что я ухожу, вскочил и догнал меня на трапе.
— Игорь, подожди, — взволнованно остановил он меня.
— Чего тебе? — холодно спросил я, останавливаясь и не выпуская вещей из рук.
— Попрощаться все же надо. Ведь мы не чужие, — сказал Роман, протягивая мне руку.
— Не знаю, может быть, и чужими стали, — ответил я, сознательно, не замечая протянутой руки.
— Значит, дружбе конец? Ты считаешь меня виноватым?
— Да, Роман, считаю. Так товарищи не поступают. И вообще не будем больше об этом…
— Нет, будем. Ты забываешь о том, что нам говорили, когда мы получали комсомольские билеты. Я не мог поступить иначе. Пойми ты, не мог. Если бы я выступил в, твою защиту, все бы видели, что это только из-за нашей дружбы…
— Не понимаю. Еще раз прошу, хватит об этом.
— Ну, тогда прощай, Игорь.
— Прощай, Роман. Надеюсь, скоро встретимся в классе.
— Я буду очень рад, если тебя оставят.
Он сказал это так искренне, что мне захотелось бросить мешок и крепко пожать ему руку. Но я пересилил в себе эту минутную, как мне показалось, слабость и ушел, не подав ему руки.
Сойдя с борта, я остановился и последний раз оглядел «Товарищ».
Он стоял, поднимая свои стройные, высокие мачты к темному южному небу, и как будто спал, отдыхая после бурного плавания.
Знаешь ли, «Товарищ», что сегодня с тобой расстается влюбленный в тебя практикант? Наверное, нет. Но в сердце моем ты останешься надолго, навсегда запомнятся запах смолы и тросов, ночи, проведенные в теплом море на твоей палубе…
7
В Ленинград я приехал утром. Улицы залиты августовским солнцем. Цветы продаются на каждом углу. Много нарядной публики на Невском… Как хорошо было бы приехать сюда осенью вместе со всеми ребятами, а теперь… Настроение было подавленное, тревожное. Мама была дома, когда я вошел в квартиру, отперев дверь своим ключом. Она очень обрадовалась и удивилась моему появлению.
— Гоша? Ты? Вот не ожидала! Думала увидеть тебя не раньше чем в конце сентября. И даже не дал телеграмму, что приедешь. Почему так скоро закончилась практика? — говорила она, целуя и обнимая меня.
— Мама, случилось несчастье…
— Несчастье? Что же?..
В ее глазах я увидел испуг.
— Нет, ничего особенного. Так, маленькая неприятность со мной…
— Ну садись, садись. Рассказывай.
И горячо, придав рассказу те оттенки, которые мне казались правильными, я принялся рассказывать все происшедшее со мной на «Товарище».