— Значит, не знаете, как быть с течью?
— Почему не знаю? Мне нужно ваше мнение, чтобы потом не переделывать, если не понравится, — подчеркнуто спокойно ответил Герджеу.
— Хорошо. Я хочу сам посмотреть этот шов, Николай Афанасьевич. У вас найдется для меня комбинезон?
— Найдется. Сейчас принесу.
Через десять минут Микешин и боцман скорчившись сидели в тесном танке, освещенном переносной лампой. В одном месте в стыке листов сочилась вода.
— Ну, что ж, — сказал Игорь, когда они вылезли наверх. — Сделайте сальную подушку и залейте цементом.
— А если вода все же будет пробивать цемент? — живо спросил боцман.
— А вы положите заранее отводную трубу, заткните ее пробкой.
Боцман удовлетворенно кивнул головой: старпом выдержал его маленький экзамен.
— Есть. Мне можно идти?
— Минутку, Николай Афанасьевич. Я хотел спросить: довольны ли вы командой? Что за народ у вас?
Герджеу горделиво улыбнулся:
— Замечательная команда. Орлы!
«Не хвастает ли?» — подумал Микешин.
— С дисциплиной как? — официальным голосом спросил он.
Боцман уловил эту перемену тона и сердито проговорил:
— Хорошо с дисциплиной. Увидите сами. Могу идти?
— Пожалуйста.
Игорь снял комбинезон и пошел делать утренний осмотр судна. На камбузе, в белоснежном колпаке и таком же халате, хлопотал повар. Казалось, что он сошел с рекламного плаката: толстый, круглый, с красным веселым лицом.
Микешин выдвинул ящик стола, заглянул в шкафы, провел пальцем по внутренним стенкам кастрюль. Везде было чисто.
Повар насмешливо посматривал на старпома:
— Не извольте беспокоиться, чиф. У нас как в лаборатории. Докторша каждый день проверяет…
— Действительно. А вот в овощной кладовой сам черт ногу сломит.
Повар сконфузился:
— Правда. Хотя я кладовыми не ведаю, это артельщик, но все равно… Наведем порядок, товарищ старпом.
На кормовой палубе Микешин заметил человека в синем костюме и кепке, с любопытством заглядывавшего в третий трюм.
«Плохо смотрят вахтенные, посторонних допускают», — подумал старпом и подошел к человеку в синем костюме:
— Что вы хотите? Посторонним на судно вход запрещен.
— А я не посторонний… Будем знакомы: первый помощник капитана, Чумаков Константин Илларионович.
Микешин сконфуженно пожал руку замполита.
— Вот смотрю, — дружелюбно продолжал Чумаков, — как нехорошо бочки укладывают на твиндеке.
«Много ты понимаешь, — пренебрежительно подумал Игорь. — Занимался бы лучше своим делом…»
После плавания с Уськовым Микешин относился к замполитам с предубеждением. Он понимал, конечно, что Уськов — исключение, и все же не мог изменить своего отношения.