Дунк знал о древней вражде между Блэквудами и Бракенами. «А разве их лорд не заставит соблюдать мир?»
«Увы», сказал септон Сефтон. «Лорд Талли восьмилетний мальчуган, окруженный женщинами. Риверран мало, что сделает, а король Эйерис и того меньше. Пока какой-нибудь мейстер не напишет об этом книгу, вся эта история может пройти мимо его королевского внимания. Не похоже, чтобы лорд Риверс позволил какому-нибудь Бракену встретиться с ним. Вспомни, наш десница рожден наполовину Блэквудом. Если он и поучаствует во всем этом, то только тем, что поможет своим родственникам загнать Зверя в ловушку. Матерь пометила лорда Риверса в день, когда он родился, а Злой Клинок пометил еще раз на Красном Поле».
Дунк знал, что он имеет в виду Кровавого Ворона. Настоящее имя десницы было Бринден Риверс. Его мать была из Блэквудов, а отцом король Эйегон Четвертый.
Толстяк допил свое вино и продолжил болтать. «Что касается Эйериса, то Его Величество уделяет больше внимания старым свиткам и замшелым пророчествам, чем лордам и законам. Он не может даже заставить себя зачать наследника. Королева Элинора ежедневно молится в Великой Септе, умоляя Небесную Матерь осчастливить ее ребенком, но пока она остается девицей. Эйерис никого не допускает в свои покои, говорят, он скорее возьмет в кровать книгу, чем женщину. Спорить нечего, это Кровавый Ворон правит нами с помощью магии и шпионов. И нет никого, кто мог бы противостоять ему. Принц Маэкар дуется в Летнем Замке, пестуя свои обиды на коронованного братца. Принц Раэгаль настолько кроток, насколько помешан, а его дети… в общем, они дети. Друзья и фавориты лорда Риверса заняли все должности, лорды малого совета лижут его руку, а этот новый Великий Мейстер так же погряз в колдовстве, как и он. В Красном Замке стоят гарнизоном Вороньи Клыки, и никто не видит короля без его разрешения».
Дунк напряженно ерзал в своем кресле. Сколько глаз у лорда Кровавого Ворона? Тысяча глаз и еще один. Он надеялся, что у Десницы Короля нет тысячи ушей и еще одного. Кое-что из того, что говорил септон Сефтон, звучало как измена. Он бросил быстрый взгляд на Эгга, чтобы посмотреть, как он принял все это. Мальчик прилагал все силы, чтобы сдержать свой язык.
Септон хлопнул себя по колену. «Моя достойная сестра еще немного задержится. Как у всех благородных леди, первые десять платьев, которые она примерит, не будут соответствовать ее настроению. Выпьешь еще вина?» Не дожидаясь ответа, он наполнил оба кубка.
«Ошибаюсь ли я, но леди», быстро сказал Дунк, опасаясь разговора на старую тему, «она ваша сестра?»