Длинный Дюйм пришпорил своего коня, стараясь по кругу обойти Дунка и выйти с незащищенной стороны, но Гром, покусывая другую лошадь, развернулся, чтобы встретить его. Сир Лукас, пристав в стременах, чтобы использовать всю свою силу и вес, наносил один сокрушающий удар за другим. Дунк передвинул свой щит, чтобы отражать сыплющиеся удары. Полусогнувшись за своим дубом, он рубил Инчфилда по рукам, ногам и бокам, но его латы выдержали все удары. Они кружились друг вокруг друга, и вода плескалась у их ног. Длинный Дюйм атаковал, Дунк защищался, выискивая слабости.
Наконец, он увидел. Каждый раз, когда сир Лукас поднимал свой топор для удара, под его рукой появлялась щель. Там была кольчуга, кожа и под ними еще набивка, но не было стальной пластины. Дунк держал щит поднятым, выбирая время для своей атаки. Скоро. Скоро. Топор обрушился вниз, вывернулся и начал подниматься. Сейчас! Он вонзил шпоры в Грома, подъезжая ближе, и ударил мечом, направляя его острие в щель.
Но дыра исчезла столь же быстро, как и появилась. Кончик меча царапнул по подплечнику, а Дунк, растянувшись, едва не выпал из седла. Топор с грохотом обрушился на железный обод его щита, со скрипом скользнул по нему рядом с краем шлема и скользящим ударом задел шею Грома.
Боевой конь закричал и встал на дыбы, его глаза закатились от боли, обнажив белки, а в воздухе разлился острый медный запах крови. Как только Длинный Дюйм начал сближаться, он внезапно лягнул своими железными копытами. Одно угодило сиру Длинному Дюйму прямо в лицо, другое в плечо. Затем тяжелый боевой конь обрушился сверху на его рысака.
Все это уложилось в один удар сердца. Две лошади рухнули сцепившись в клубок, лягая и кусая друг друга, поднимая брызги воды и грязи. Дунк пытался соскочить с седла, но одна нога запуталась в стремени. Он упал лицом вниз, сделав последний отчаянный глоток воздуха, прежде чем вода хлынула в шлем через прорези для глаз. Его нога все еще была запутана, и он почувствовал такой дикий рывок, что усилия Грома чуть не оторвали ему ногу. Внезапно он оказался свободен и вращаясь стал тонуть. Минуту он беспомощно барахтался в воде. Мир окрасился в синие, зеленые и коричневые тона.
***
Вес его доспехов тянул вниз, пока он не ударился плечом о дно речки. Если это низ, то верх в другой стороне. Закованные в сталь руки Дунка заскребли по песку и камням, кое-как он подобрал под себя ноги и поднялся. Шатаясь, истекая грязью, с водой льющейся из прорезей его помятого шлема, но он стоял. Он дышал воздухом.
Разбитый щит все еще висел на левой руке, но ножны были пусты, а меч потерялся. Внутри шлема была кровь напополам с водой. Когда он попробовал переместить вес, лодыжку пронзило болью. Как он заметил, оба коня бились уже стоя на своих ногах. Он повернул голову, щурясь глазом сквозь пелену крови, отыскивая своего врага. Умер, подумал он, он утонул, или Гром раздробил ему череп.