– Красотка, давай ко мне, – позвал Рыбачка мою бывшую. – Прокачу с ветерком! А ты, Край, вместе с палачом принимай аппарат.
Он указал на нечто, заляпанное грязью, забрызганное маслом и ржавое там, где краска облупилась. Дерматин сидушки был то ли порван, то ли располосован тупым ножом. Из-под него торчала наружу какая-та волокнистая хрень вроде скомканной ваты, только не белая, а бежевая и, похоже, мокрая. И думать даже не хотелось, откуда взялась влажность. Я заставил себя отвести взгляд от сидушки. Так-с, разбито стекло на спидометре, руль заметно погнут… Но это все еще ничего в сравнении с горделивой надписью на мятом, будто по нему молотком лупили, баке. «Самоубийца» – очень оптимистично там вывел кто-то. Причем к буквам «о», «у» и «а» что-то присохло… Я ковырнул ногтем. Черт! Да это же кровь!
– Я что, должен на этом ехать? – мой мозг отказывался верить в то, что мое тело должно управлять транспортным средством в явно аварийном состоянии. – Да куча спрессованной стружки заведется раньше!
По толпе байкеров прокатился недовольный гул. Кое-кто схватился за оружие.
Но когда заговорил Рыбачка, все замолчали:
– Это большая честь для тебя, Край, которую ты не заслуживаешь. Однако я обещал Ронину, что сделаю все как надо.
Странно, но я не услышал в его голосе издевки. Неужели он всерьез?
– «Самоубийца», – продолжил Гордей, – принадлежал нашему верному другу, которого больше нет с нами…
Отлично. Хозяин байка на том свете, и скоро я с ним повстречаюсь.
У меня еще с прошлой жизни – с Чернобыля – остались неприятные воспоминания о поездках на мотоциклах по непригодной для того местности, а тут… н-да…
– Я за руль не сяду! – Надо было принять горделивую позу и скрестить руки на груди, что я и сделал.
– И не надо, – неожиданно легко согласился Рыбачка. – Он поведет.
Подмигнув мне, главарь «Ангелов» кивнул на палача.
Вот из-за чего мне пришлось обнять талию Заура. Его, кстати, от такого тесного сотрудничества аж передернуло, чем я не преминул воспользоваться:
– Уверен, во время этой поездки мы станем ближе.
В ответ законник одарил меня ненавидящим взглядом и заскрежетал зубами так, что теперь ему понадобится помощь опытного дантиста.
– Мальчик на экране – это был твой сын? – наконец сумел выдавить он.
Следовало в ответ как-то съязвить, ответить шуткой, но я сказал лишь:
– Да.
– Совсем на тебя не похож. – Палач явно хотел зацепить меня побольнее. – Наставила тебе жена рога!
Это правда – у Патрика нет ничего от меня: нос не как у папы, глаза – тоже, волосы… да вообще все.
Но он мой сын. Мой!