Молодой некромант сверлил взглядом хмурое небо в надежде увидеть возвращающегося дракона.
– Ну что? – спросил он, когда я появился рядом.
– Предупредил. У людей в этом мире хорошая связь, так что скоро все будут при деле.
– А нам это поможет? – В вопросе прозвучало явное сомнение.
– В какой-то степени. Может так случиться, что вообще не поможет, но может и помочь. Это зависит от того, с какой скоростью они смогут передать сообщение сюда. Сам понимаешь – пять дней птичьей почты для нас слишком много и ничего не решит, а вот если за дело возьмутся маги… Не знаю, правда, как – я не настолько хорошо знаю возможности ваших кудесников. Но если они смогут оперативно передать наводку, то дело за малым.
– Вы телепортируетесь туда? А что, если далеко? У дракона ведь было достаточно времени форы.
– Все равно. Даже если он успеет набедокурить и улететь, взять его след там будет проще. Тут слишком много посторонней магии – мешает зафиксировать дракона. В другом месте мне будет проще учуять остаточную магию.
– Так, а что мы будем делать? Сидеть и ждать?
– Ты – да. Будешь сидеть на связи и ждать сообщений. Если появятся – моментально вызовешь меня.
– А вы?
– А я отправлюсь на охоту за нашим костлявым другом. Проследую в том направлении, в каком он улетел. Кто знает, может, нагоню?
– Вы тоже превратитесь в дракона? – В глазах Оокотона угадывалось восхищение.
– Нет. У меня есть другая летающая трансформа – большая птица. Думаю, она летает быстрее. Мне сейчас важна скорость. Плюс – из нее будет проще вернуться в мой обычный облик.
– Жаль, я уж подумал, что будет битва двух драконов… – расстроился Оокотон.
– Раньше надо было думать! – резко сказал я. – Мы тут не балаган устраиваем, а пытаемся выловить воскрешенного и накачанного силой Темного Властелина. Чувствуешь разницу?
Оокотон кивнул и притих. Может, я с ним и строго, но уж лучше так, чем ожидать от него новых фокусов. Тоже мне сам себе некромант.
После того как Оокотон покинул башню, я взялся за дело. Трансформация – сложная штука, как ни крути. Малейшая ошибка сравнима с ошибкой хирурга во время операции. Можно, конечно, похихикать, представив себе жертв пластической хирургии или третью ногу, но не смешно, если под ножом вы сами.
Эту трансформацию я использовал не так часто. В первый раз – еще когда надо было проследить за почтовой птицей. Свою роль тогда птичка отыграла на «отлично». Потом я с ее помощью изучал огромную степь, где позже квартировала моя армии нежити, – вот, пожалуй, и все… Прямо скажем, негусто.
Сменив облик, я выругался по-птичьи. Не знаю почему, но этот облик отличался невероятным сквернословием. По сути, любой звук, издаваемый этой птицей, звучал как отборная брань, а выражение… что там у птиц? Ну ладно, лица. Так вот, выражение лица утверждало, что вам не померещилось и это действительно ругань.