Я одарила Клауна самым своим стервозным взглядом.
— Конечно, тут особые обстоятельства, — поспешно добавил он.
Клаун съежился под маленьким козырьком, защищавшим лесенку перед входом в жилище Бендера. Я стояла на тротуаре под дождем, насквозь промокшая, и ждала «сине-белого». С какого-то момента, когда вымокнешь до нитки, прятаться от дождя уже не важно.
Когда я звонила насчет украденной машины, то надеялась, что попаду на Констанцу или своего приятеля Эдди Газарру. Но в откликнувшейся на вызов машине не приехал ни тот, ни другой.
— Так это ты знаменитая Стефани Плам? — спросил незнакомый коп.
— Я почти не стреляю в людей, — оправдывалась я, забираясь на заднее сиденье полицейской машины. — И пожар в похоронном бюро случился не по моей вине. — Я наклонилась вперед и с кончика носа закапала вода на пол машины. — Обычно на мои звонки отзывается Констанца, — сказала я.
— Он не выиграл ставку.
— Это что, ставка?
— Ага. Количество участвующих вообще-то упало после этих дел со змеями.
Пятнадцать минут спустя «сине-белый» отъехал, зато появился Морелли.
— Снова услышал по рации? — поинтересовалась я.
— Да мне и не нужно слушать радио. Только всплывает твое имя в системе, как я получаю не меньше пятидесяти пяти звонков.
Я состроила гримасу, которая, как я надеялась, сошла за проявление симпатии.
— Прости.
— Давай уточним, — сказал Морелли. — Бендер смотался прикованным к машине.
— На тот момент это казалось хорошей идеей.
— И сумочка твоя тоже в машине?
— Угу.
— Кто этот коротышка в мокасинах и с фингалами?
— Альберт Клаун.
— И ты притащила его с собой, потому что…?
— У него были наручники.
Морелли боролся с улыбкой и проиграл.
— Влезай в машину. Я отвезу тебя домой.
Сначала мы закинули Клауна.
— Эй, знаете что? — обратился он к нам. — Мы так и не позавтракали. Как считаете, мы могли бы все вместе сходить на ланч? Там как раз дальше по улице мексиканский ресторанчик. Или мы могли бы перехватить бургер, или фаршированные яичные блинчики. Я знаю местечко, где делают отличные блинчики.
— Я тебе позвоню, — сказала я.
Он издалека помахал нам:
— Это будет здорово. Позвони. У тебя есть мой номер? Звони в любое время. Я почти никогда не сплю, точно.
Морелли остановился на светофоре, взглянул на меня и покачал головой.
— Ладно, ну промокла я, — сказала я.
— Альберт думает, что ты прелесть.
— Он просто хочет стать членом шайки. — Я убрала клок волос с лица. — А ты? Ты думаешь, что я прелесть?
— Я думаю, что ты сумасшедшая.
— Да. Но помимо того, ты думаешь, что я прелесть, да?
Я выдала ему улыбку а ля «Мисс Америка» и захлопала ресницами.