«Жалко, что ты не дожил до этого дня, сынок.»
Высокий парень с взлохмаченными волосами и серо-зелеными глазами подошел к нему и оживленно потряс за руку:
— Сегодня знаменательный день, правда?
«Сэм…»
Она больше не могла терпеть. Когда они покинули Ки-Ларго, всё пошло наперекосяк. Ей нравилось там жить, но папа получил новую работу и мама настояла на переезде в Чаттанугу[70], хотя шла середина учебного года, и все ее друзья остались на прежнем месте. Осталось всё: поездки в Ки-Уэст и Майами, прогулки на лодке отца Элли, помощь в наблюдении за птицами и фестивале дикой природы в Марафон-Ки… Она сражалась изо всех сил: устраивала истерики, плакала, повторяла, что ничего не выйдет. «Я буду выглядеть жалко!», «Ничего не получится!», «Все будут ненавидеть меня!» В последнем она не сомневалась, зная, как относятся к тем, кто переводится в новую школу в разгаре учебного года: их просто забивают. Но ее никто не слушал. Никогда не слушал. В общем, они переехали в Чаттанугу, и все дети набросились на нее: «Салага!», «Тут тебе не Флорида!», «Почему бы тебе не придти на тусовку? Как это, не знаешь, куда идти? А почему?» Потом она совершила роковую ошибку, решив выпить с классными парнями и не подозревая, что классные парни запаслись рогипнолом[71]. В ее рассказ об изнасиловании никто не поверил. К тому же она едва могла что-то вспомнить, кроме смутных обрывков: сначала несколько парней стянули штаны, а потом постоянно болело между ног. Мама решила подать в суд, но папа сказал, что она сама напросилась. К счастью, в аптечке мама держала кучу таблеток. Предназначения многих из них она не знала, да и сама мама наверняка уже запуталась, ведь лекарств было так много. Так что она просто опрокинула содержимое каждой бутылочки на журнальный столик. Проглотив таблетки, она почувствовала, как комната идет кругом, и увидела папу… Хотя он был сам на себя не похож: слишком молодой, не лысый, а наоборот, с густой шапкой волос. Да и глаза были не того цвета…
«Сэм…»
Он глазам поверить не мог. Кукла? Они могли заключить его куда угодно, а выбрали куклу. Это просто дурацкая религиозная пропаганда. Они утверждали, что его поступки идут от сатаны, но сатана не имел к этому никакого отношения. И потом, разве Бог не сотворил всё? Если так, то его заклинания тоже шли от Бога и вовсе не от Люцифера. Но священники и кардиналы настояли на обратном, и ему вынесли приговор. И неважно, что он узнал о монсеньоре Теодоре. Он был просто еретик и поклонник темных искусств. Никто не верил, что у монсеньора есть дети от четырех разных прихожанок. Неужели никто не обратил внимание, что женщины рожали огненно-рыжих младенцев, хотя их мужья в это время сражались за премьер-министра Абердина