— Здесь каменный уголь, Илья Петрович. А вот так ляжет дорога. Вот так и так. И сюда, к печам. Тут же и кокс будем делать. И для продажи на Урал, и для своих нужд.
— О! Там так плохо с лесом? Чем вам древесный уголь плох?
— Деревья жалко. Лес растет очень медленно, а для железа его нужно весьма много. И так уже на Алтае все по-выжгли. Да и дешевле тот, что из земли.
— А дальше? Из чугуна в железо, где намерены переделывать?
— Я думал, где-нибудь ближе к Томску. Ближе к реке. Там же и механический завод, чтоб паровые машины строить. И вальцы для рельс.
— Это лишнее, — рубанул ладонью генерал. — Топлива вдвое больше потребуется. Лучше все вместе… А рельсы-то вам… Герман Густавович? Правильно? Рельсы вам, Герман Густавович, для каких целей потребны?
— А вот эту полосатую линию видите? Это железная дорога. Сперва из Томска в Красноярск. После уже и до Омска…
— Однако! — выдохнул, потрясенный размахом моих замыслов Чайковский, и сел, позабыв предложить это же мне. И я стоял у стола, как студент на экзамене у профессора, пока отец всемирно известного в будущем композитора, размышлял.
— Это же какие деньжищи, — женщины всегда прагматичнее мужчин. Генерал о деньгах и не вспомнил, обдумывая организационные и технические проблемы, а вот его «друг семьи» — в первую очередь.
— Около двух миллионов, сударыня, — кивнул я госпоже Александровой. — Не считая чугунки, конечно.
— Да-да, — рассеяно согласился Чайковский. — Не меньше двух…
— И Высочайшее дозволение на постройку дороги у вас, господин губернатор, уже верно есть? — не унималась женщина.
— Нет, — откровенно признался я. — Но будет. А на строительство железоделательного уже и бумаги выправлены и капиталы собраны… В основном.
— А какая выработка железа должна быть у вашего, Герман Густавович, завода? — очнулся генерал.
— Тонн пятьдесят, — пожал я плечами. — Наверное. Я не слишком в этом разбираюсь. Железа должно быть достаточно на все заказы. И на рельсы, и на пароходы, и на мелочи всякие. Я, знаете ли, этим летом намерен достроить дорогу в Китай. А там наши изделия охотным спросом берут.
— Мдаааа. Однако!
Чайковский пятерней взлохматил и без того торчащие как попало волосы.
— Этакий американский размах! Я потрясен. Дерзкий, весьма дерзкий прожект. В дикой-то Сибири! Но, смею спросить, отчего вы пришли мне это показать?
— Как отчего? — сделал вид, будто удивился я. — Так ведь этому всему нужен управляющий! Человек совершеннейше ваших, дорогой Илья Петрович, качеств. Опытный, знающий и обладающий талантом подбирать нужных людей. Куда же мне еще было это нести?