Александр снова порозовел, наморщил лоб, но не нашелся, как ответить. За него это сделал Николай.
— Теперь там тоже их нет, Мари. Губернатор их убил. Перестрелял из револьвера.
— Однако! — потрясенно воскликнул Воронцов.
— Генерал Дюгамель кажется, за это дело наградил вас знаком кордену Святой Анны4-й степени? И оставьте уже эти высочества. Мы здесь по-простому.
— Да, Николай Александрович, — признался я. — За это. Хотя я не вижу в этом ничего героического. Я спасал жизнь. Себе и своим спутникам.
— Как мило, быть таким скромным, — саркастично протянула Жуковская. — Чего не сделаешь с перепугу…
— Что за револьвер у вас был, Герман? — заинтересовался, не обратив внимания на Сашеньку, Барятинский. — Обожаю хорошее оружие!
— Бюмон-Адамс, Ваша Светлость.
— Ай, да бросьте вы это, — поморщился поручик. — Какая я вам светлость. Давайте уж, как все тут, зовите Володей.
Я кинул и поднял бокал с вином в салюте.
— А револьвер — замечательный. Прекрасная механика. Жаль, вы не захватили его в Петербург.
— Отчего же не захватил? — удивился я. — Я с тех пор всюду таскаю его с собой. Он и сейчас… У ваших конвойных казаков, Николай Александрович.
— Вы что же? И к цесаревичу с оружием? — вскинулся Вово.
— На меня было два покушения, князь, — хмыкнул я. — И оба раза пистоль спас мне жизнь. Почему бы не оказать господину Адамсу честь, и не взять его творение с собой?
Никса засмеялся, и остальные охотно подхватили с разной степенью энтузиазма. Но уж прорезающийся бас Великого Князя Александра Александровича различался очень хорошо.
— Уж не это ли небольшое приключение, Герман Густавович, так на вас подействовало, что явившись в Томск, принялись реформировать все вокруг? — продолжил допрос цесаревич, расплескав остатки вина из своего бокала. — Тут перечень ваших дел всего за несколько месяцев на трех листах. Перемены решительно во всем. А в рапорте еще указывается, что вы и изобретатель. Откуда в вас это взялось?
Именно для таких моментов нужно обязательно научиться курить. Просто чтоб иметь возможность выиграть время на раздумье. Но, подсознание часто оказывается мудрее разума. Не зря, ох не зря я взял эту спасительную виноградную гроздь.
— Сибирь — это огромная страна, Николай Александрович. Что только не приходит в голову, пока едешь.
— Ну что вы, право, Николя, — на французском неожиданно пришла мне на помощь Жуковская. — Решительно ничего не вижу удивительного в том, что чиновник занимается своим делом. По мне так это все так скучно…
— А и верно, — поддержал красавицу Барятинский. — Что это вы, Государь? Мне так тоже «клюкву» повешали, а я и не убил, кажется, никого.