Жители Крукт-Хорна никогда не считали, что в их городе могут происходить какие-то важные события, но теперь, когда бывший фермер по фамилии Бор объявил всеобщий сход, они поняли, что это совсем не так.
Судья им казался самым лучшим человеком на свете, самым лучшим в их городе, надежным другом, интересным собеседником, храбрым, счастливым мужем и любящим отцом. С людьми, нанятыми для работы на его ранчо, Бор не был строг, но тем не менее хозяйство приносило ему приличную прибыль. А о доброте его ходили легенды. Говорили, будто он готов покрыть расстояние в десять миль, чтобы приласкать заболевшую собаку. Словом, мистер Бор являл собой средоточие всех добродетелей американского Запада.
Однако были у него и слабости. Не много, всего лишь две. Первая заключалась в том, что он рьяно стоял на страже закона, а вторая — неудержимая страсть произносить речи.
Где бы он ни находился — за длинным праздничным столом, накрытым по случаю Дня благодарения или Рождества, или в президиуме рядом с графином воды во время предвыборной кампании, или на своем рабочем месте при очередном судебном разбирательстве — Бору жутко не терпелось услышать свой собственный голос.
Если же случая привлечь к себе внимание долго не представлялось, сам его создавал. Что касается знаний в области юриспруденции, то он прекрасно осознавал — они у него весьма ограниченные. На суд Бор являлся, уже зная, какое решение следует вынести. Его нисколько не волновало, как будет идти судебное заседание, что скажут свидетели или адвокат обвиняемого. Со всеми выступающими судья старался держаться крайне вежливо, но твердо верил, что, если он решил наказать обвиняемого, то так оно и будет. За все время его общественной деятельности не было случая, чтобы присяжные, даже без давления с его стороны, вынесли приговор, с которым он не был бы согласен.
Этот же день для жителей Крукт-Хорна должен был оказаться важным по нескольким причинам.
Прежде всего, горожане знали, что Том Дэниельс препровожден помощниками шерифа в тюрьму.
Во-вторых, дилижанс, отбывший в Парадис, до места назначения не добрался, а вернулся обратно в Крукт-Хорн. Из рассказов взволнованных пассажиров все узнали, что те в дороге чуть было не погибли.
В-третьих, предполагалось выступление судьи Бора, которому всегда не терпелось произнести зажигательную речь.
А на него в тот день с утра снизошло вдохновение. Ну прямо как на поэта, вот только текст его предстоящего выступления не был положен на стихи. Речь Бора обещала быть весьма эмоциональной и должна была найти отклик в душе каждого слушателя. Пока он еще и не знал, с чего ее начнет, но твердо верил, что нужные слова непременно придут сами собой.