Девочка по-своему, по-детски, воспринимала обрушившееся на семью несчастье и время от времени, отрывая взгляд от горящего дома, вопросительно поглядывала на родителей.
По самым скромным подсчетам ущерб от огня должен был составить не менее пятнадцати тысяч долларов, но судья тешил себя мыслью, что эти потери возместятся его победой на выборах. Видя, как он мужественно воспринимает свалившееся на него горе, все люди до единого в Крукт-Хорне поймут, что лучшего кандидата на место сенатора от их округа не найти. А еще лучше, если такой человек, как их судья Бор, возглавит сенат Соединённых Штатов!
Еще одним козырем в его картах, по мнению судьи, должен был оказаться сгоревший в огне бумажник. Бор уже думал о том, с какой речью он обратится к своим избирателям. Одна фраза высокопарней другой лезли ему в голову.
«Не забыть при этом упомянуть и птицу феникс, которая, сгорая в огне, каждый раз возрождалась из пепла», — подумал судья и тут же сам себе удивился. Ему показалось, что у него произошло раздвоение личности, причем на две конфликтующие между собой части. Хотя особенно удивляться тут было нечему — Бор уже давно считал себя опытным политиком и хорошо научился скрывать свои эмоции.
Собравшиеся на пожар жители Крукт-Хорна смотрели на него с восхищением и поражались его самообладанию. Ловя их взгляды, Бор испытывал гордость, большую, чем та, которая овладевает командиром, выступающим впереди отряда кавалеристов. Сейчас судья был в таком приподнятом настроении, что окажись он в этот момент на месте такого командира, то не почувствовал бы даже сразившей его пули!
Некоторые из горожан, прикрывая от яркого огня свои лица, то и дело проходили мимо Линмауса и не замечали его. Их внимание было приковано к горящему дому и реакции погорельцев.
Наконец Ларри услышал то, что его больше всего интересовало.
— Все, Линмаус на этом свете больше не жилец, — злобно произнес стоящий рядом с ним мужчина. — Убийство еще кое-как оправдать можно, но поджог — никогда!
— А кто докажет, что этот пожар дело рук Линмауса? Доказательств никаких нет, — возразил ему кто-то из толпы.
— Нет? А какие еще нужны доказательства? Он объявился в городе, и в ту же ночь загорелся дом Бора.
— А я слышал, что кто-то из ребятишек сорвал японский фонарик. От пламени свечи бумага вспыхнула, огонь перекинулся на шторы и…
— Нет, вы только послушайте, что он мелет! Дом поджег не кто иной, как Линмаус. От него ничего хорошего не жди. Он и раньше творил всякое такое, а после той встречи с Крессом совсем озверел.
— Джей Кресс с дырой в голове сейчас лежит в тюрьме. И как ты думаешь, кто его уложил?