Вежливость бандита озадачила шерифа, но он продолжил:
— Ты, я слышал, уже наделал шума в нашем городе.
— Имеете в виду ссору с Джеем Крессом?
— О нет! Об этом я умолчу. — Энтони презрительно поморщился, при этом кончики его усов сначала взмыли вверх, а потом опустились в прежнее положение. -Это не мое дело. Меня интересует то, что произошло после вашей ссоры.
— А что, собственно говоря, произошло?
— Ты на свою голову начал искать приключения.
— Да?
— Взял и оскорбил старика Ламберта…
— Ламберт сам был готов наброситься на меня, словно бешеный пес. Мне ничего не оставалось, как напомнить ему о хороших манерах. Только и всего.
На лице Ларри заиграла добрая улыбка. Он взял листок тонкой бумаги, достал табак и, продолжая улыбаться, стал крутить «козью ножку». Его длинные, тонкие, как у музыканта, пальцы, работали быстро, и вскоре самокрутка была готова. Шериф, дивясь ловкости пальцев парня, даже забыл, что перед ним отъявленный бандит.
— Надеюсь, вы не курите? — вежливо поинтересовался Линмаус. — А то мне, кроме этого, и предложить не чего!
— Нет, я не курю. А ты, вижу, обо мне многое знаешь, — прорычал Энтони.
— О привычках выдающихся людей и даже их слабостях всегда интересно знать. Вот, например, стражи по рядка. Едва мне исполнилось двенадцать, как они стали проявлять ко мне повышенный интерес.
— Да и я, мой мальчик, могу кое-что о тебе рассказать.
— Слушаю вас, шериф.
— После наезда на конюха ты пытался у гостиницы затеять драку.
— Совсем нет! Только спросил одного из парней, над чем он смеется.
— И обозвал его собакой!
— Никак нет. Лишь сказал, что беспричинный смех -все равно что лай собаки. Спросил, уж не пес ли он, но парень ничего не ответил. По всей вероятности, язык проглотил.
— Ты нагрубил всем, кто был на веранде. Ищешь к кому придраться? Поэтому и разгуливаешь по городу?
— Неужели?
— Да, так оно и есть. Вот только одного не могу понять, почему ты спасовал перед Джеем Крессом?
— Он, Энтони, оказался проворнее меня, — пояснил Линмаус и снова улыбнулся.
Шериф удивленно посмотрел на него.
— Ну, Линмаус, это ты заливаешь!
— Нет, Энтони. Просто в тот момент я немного приоткрыл глаза и по-другому посмотрел на жизнь. А сейчас вы поможете мне полностью их открыть. Так ведь?
— Во всяком случае, постараюсь, — хмыкнул шериф. — Вот что я тебе скажу. Попытаешься восстановить репутацию сорвиголовы и пригрозишь кому-нибудь револьвером — а ты, чуть что, сразу за него хватаешься — тебе не жить! Против тебя весь Крукт-Хорн!
— Правда? — На губах Линмауса появилась холодная улыбка. — Но пока вы в городе, бояться мне нечего. С таким обостренным чувством справедливости, как у вас, и преданностью работе вы ведь насилия не допустите. Вы же, Энтони, скорее погибнете, чем отдадите меня на растерзание разъяренным горожанам!