Ньюболд расправил плечи и взмахнул рукой, указывая на пресс для сена. Под порывами легкого ветерка с земли поднимались клубы сенной трухи и пыли, и можно было подумать, что агрегат дымится.
— Мэриан, даже если бы сам ангел Господень спустился с небес, — сказал он, — и вострубил бы мне об этом в самое ухо, то я все равно не ушел бы отсюда до тех пор, пока не управился бы со всей работой! Вот так!
Девушка же лишь покачала головой.
— Ах, зачем вы так, — проговорила она, — ведь я же знаю, что за вашей суровой внешностью скрыта чувствительная душа! Вы же отлично знаете, что несчастный маленький Чип — бедняжка! — обязательно попытается проникнуть в тюрьму, чтобы освободить из неё своего кумира — и сам наверняка окажется в колонии для малолетних преступников. Но вы ведь не допустите этого! Я просто уверена, что не допустите!
И она одарила Ньюболда лучезарным взглядом. Лицо его исказилось, словно от удара в челюсть, и он сделал два стремительных шага навстречу ей. На нем было ничуть не меньше пыли, чем на самом прессе, а на плечах его линялой фланелевой рубахи красовались белые разводы от высохшего пота.
— Мэриан, — сказал он, — не надо так со мной разговаривать. И вообще, с какой стати мы с вами должны волноваться и переживать из-за какого-то там Уотерса? Мое мнение о нем вам известно. Так какое мне до него дело?
Он был серьезен. Мы же стояли, потупившись и сосредоточенно разглядывая собственные руки. Было совершенно очевидно, что Ньюболд оправдывался перед ней, и слышать это было в высшей степени непривычно.
— Какое мне дело до Уотерса? — неожиданно вскинулась девушка. — Да ровным счетом никакого — если не считать того, что он нездоров. Мне он совершенно безразличен — но ведь бедный маленький Чип просто обожает его. Я же склонна доверять человеку, завоевавшему доверие такого парня, как Чип. Но я уверена, что вы передумаете. Медлить нельзя. Мне всегда казалось, что вы самый замечательный, самый великодушный человек на свете, и я знаю, что не ошиблась в вас. Я просто не могла ошибиться!
Ньюболд наставил на неё указательный палец, словно в руке у него был пистолет.
— Так, значит, вы хотите, чтобы я бросил все дела и вытащил того бродягу из тюрьмы? — тихо уточнил он.
— И-мен-но! — отчеканила она голосом школьной учительницы.
— Моя работа здесь! — сказал Ньюболд. — И я никогда не брошу её. Ни ради Уотерса. Ни ради мальчишки. — Он явно начинал заводиться, вплотную приближаясь к кульминационному моменту всей своей речи. — Ни даже ради вас.
Девушка отшатнулась от него.
— Теперь я понимаю, — печально качая головой, проговорила она. — Что ж, полагаю, мне следует поблагодарить вас за откровенность. Сегодня я увидела ваше истинное лицо. Вы казались мне решительным, мужественным человеком. Теперь же я вижу, что ошибалась — вы просто обыкновенный скотник!