— А как же, запросто. Вас послушать, так я просто наставник какой-то, да?
— Ну да, можешь считать, что наставил Фелана на путь истинный, — ответил старик, — если, конечно, он не умрет раньше, так и не успев осознать собственного счастья!
— А почему он должен умереть-то? Вряд ли он сам станет гоняться за мной и лезть на рожон!
— Нет, — сказал Куэй. — Гоняться за тобой, ему, конечно, незачем. Но теперь у него будет полно неприятностей иного рода. После того, что произошло между вами сегодня, каждый сопливый мальчишка будет считать своим долгом напомнить ему об этом. Чего уж говорить о взрослых! Фелан оплошал, дал слабину, и теперь даже дети будут открыто смеяться над ним! Морально он сломлен, и все знают об этом.
— Я об этом как-то не подумал, — пробормотал юноша.
— Так что теперь ты в большой опасности, дружок.
— Какая такая опасность? Чего мне бояться? Уж не Фелана ли и Доллара?
— Он нарочито громко расхохотался.
— Опасность того, что впервые за все время закон может поступить с тобой несправедливо.
— Впервые, значит?
— В колонию для малолеток ты попал вполне заслуженно, — спокойно, но с большой убежденностью в голосе сказал Куэй. — Ты заслужил это, потому что каждый день без драки казался тебе прожитым зря. Когда тебе было десять лет, то дело ограничивалось лишь синяками под глазом да разбитыми носами. Но потом тебе исполнилось пятнадцать, бил ты уже гораздо сильнее, и порой даже кости ломал. Затем ты совершил небольшую вылазку в Тумстон и вернулся оттуда сразу с несколькими скальпами на щите…
— Все было по-честному.
— Когда дело доходит до драки, то чести в этом нет никакой, — натянуто проговорил старик.
Юный Фэнтом презрительно взглянул на него, но промолчал.
— А вы, похоже, наслышаны обо мне, — заметил он.
— Когда-то я тоже был молодым, — тихо сказал Куэй, после чего продолжил свое повествование: — Вернувшись из колонии, ты провел на свободе всего несколько месяцев. За это время ты убил индейца в Чиуауа, а потом ещё Линча и Гарри Лорда, хоть эти двое и слыли опытнейшими стрелками.
— Они первыми начали.
— А ты не пожелал смириться и подставить вторую щеку. Что ж, очень хорошо. Но в тюрьму тебя посадили вовсе не за это. После ты ранил троих охранников и ограбил дилижанс.
— И за решетку упекли лишь меня одного! А те два гада, которые и подбили меня на это дело, благополучно отмазались и остались как бы не при чем…
— Подбили тебя?
— Ну да, они всячески подначивали меня. Не принять брошенный мне вызов я не мог… тем более тогда!
— И тогда судья отправил тебя в тюрьму. Что ж, те двое, по-видимому, ничего из себя не представляли, а тебе это только на пользу пошло. Ты же словно из железа выкован.