— Предпочитаю, чтобы рядом со мной был ты, чем кто-либо другой, — спокойно ответил Сэксон. — Ладно, будем держаться вместе. Возможно, мы скоро друг другу понадобимся.
Они поехали дальше. Отстающий на несколько корпусов от Сэксона негр был так счастлив, что начал петь хрипловатым баритоном. Это напомнило Джону вой большой собаки, которую обучили зачаткам музыкального искусства.
Крестон подстрелил из ружья горную куропатку, а Сэксон из кольта — кролика. В полдень они разбили лагерь на краю скалы в долине Блувотера. С края утеса низвергался маленький водопад, а лес подступал совсем близко, поэтому Джон, стоя в пахнущей соснами тени, мог обозревать расстилающуюся внизу долину, словно птица, парящая в облаках.
Негр поджарил куски мяса, которые они съели с солью, запивая холодной водой. После сытной трапезы оба растянулись на земле и закурили, так как люди, проводящие жизнь в седле, не могут отдыхать сидя.
— Не возражаете, босс, рассказать мне о том, что вы планируете? — осведомился Артур Уильям.
— Не важно, что я планирую, — откликнулся Сэксон. — Важно, что я должен найти Пасьянса и покончить с ним.
— У вас верный глаз и крепкая рука, босс, — промолвил Крестон, — но, думаю, с Пасьянсом вам не справиться.
Сэксон сердито уставился на него.
— Наши ребята смотрели на вас издалека, — продолжал негр. — Они просто видели, как вы с Пасьянсом стреляли друг в друга и как Пасьянс поскакал назад, когда они начали палить в его людей. Но мне вы не разрешили стрелять, поэтому я залег на краю леса и заметил, как первая пуля едва не вышибла вас из седла. Очевидно, Пасьянс решил, что вы мертвы, босс, поэтому и поскакал к своим.
— Ты прав, — согласился Джон. — Сегодня он оказался более быстрым и метким, чем я. Но возможно, я сумею научиться такой же быстроте и меткости.
— Конечно, босс, — кивнул Крестон. — Но когда вы находились лицом к лицу с Пасьянсом, смогли вы посмотреть ему в глаза?
Сэксон не ожидал подобного вопроса.
— И много ты знаешь о Пасьянсе? — осведомился он.
— Порядочно, — заявил негр. — Я ведь много времени провел в горах, объезжая пастбища и выполняя ковбойскую работу. Однажды обнаружил целый участок без единой коровы — их не было даже у водоемов, где они обычно отдыхали, напившись вдоволь. Осмотревшись, я нашел следы коров, тянущиеся в одном направлении, вместе с отпечатками лошадиных копыт. Я ехал по их следам, пока не выбрался из ущелья и не увидел стадо, которое гнали несколько парней. Только стал думать, что мне делать, как вдруг из-за скалы прямо на меня выехал Пасьянс. Я тут же схватил его, и мы оба свалились с лошадей. До тех пор еще никому не удавалось вырваться из моих рук. — Он протянул вперед огромные черные ручищи, посмотрел на желтоватые ладони — напряженные сухожилия на запястьях не уступали в толщине пальцам, и продолжил вспоминать: — Я уложил Пасьянса на лопатки и уже думал, что справился с ним. Но тут глянул ему в глаза — они даже не были выпучены, хотя я крепко прижал его к земле. В них горел огонь, который словно опалил мои внутренности. В ту же секунду Пасьянс опрокинул меня на спину и огрел камнем, который успел подобрать. — Крестон сделал паузу и покачал головой. — Пасьянс с его людьми расположились лагерем неподалеку оттуда — они взяли меня к себе поваром. Сначала держали на цепи, чтобы я не сбежал, но потом Пасьянс показал мне газету, где за мою поимку предлагалась награда. Я ведь исчез с ранчо вместе с коровами, и, естественно, меня посчитали вором. «Теперь, — сказал Пасьянс, — я сниму с тебя цепь, ниггер, но если ты убежишь из лагеря, то тебя поймают — и тогда тебе крышка!» Я понял, что он говорит правду, поэтому пробыл в лагере месяц, пока мне, наконец, не удалось сбежать. Но с тех пор я уже не работал у честных людей, а мотался то с одной, то с другой бандой. — Он умолк и тяжело вздохнул.