— Спасибо, — поблагодарил Джон, уныло глядя на деньги. — Тут их целая куча! Когда я думаю о том, сколько на них можно приобрести скота…
— Ай-ай-ай! — помотал головой адвокат. — А когда я думаю, что из-за этих денег ты можешь навсегда распрощаться с репутацией честного человека, у меня кровь стынет в жилах!
Сэксон не сомневался в справедливости его слов, но ему не хотелось расставаться с деньгами. Что-то упорно твердило ему, что он имеет на них такое же право, как любой другой. Однако в честных руках Дэниела Финли они наверняка вернутся к законным владельцам.
— Прежде всего, — сказал адвокат, — я хочу знать, каковы твои намерения?
— Даже не знаю, что ответить. Завтра я собирался повидать Мэри Уилсон и ее отца, но вы ведь понимаете, мистер Финли, что, когда имеешь такого врага, как Пасьянс, лучше нигде не показываться.
— Разумеется, понимаю, — кивнул Дэниел. — На твоем месте я бы не стал видеться ни с Мэри Уилсон, ни с кем-либо еще в городе и хранил свои секреты при себе. Ну а я покуда наведу справки в моих книгах. Некоторые адвокаты притворяются, будто весь закон на кончике их языка, но я честно признаю, что должен посоветоваться с моими верными спутниками. — Он махнул рукой в сторону книжных полок. — Я хочу до конца убедиться в своей правоте насчет того, что ты должен вернуть эти деньги. Но если я обнаружу в книгах хотя бы малейшее подтверждение того, что ты имеешь право претендовать на состояние, лежащее на моем столе, то можешь не сомневаться, что я использую весь свой ум, чтобы доказать справедливость твоих требований и перед законом, и перед Богом, который превыше закона и видит все, что мы творим руками и что таится в наших сердцах! А теперь, Джон, позволь мне приступить к работе и возвращайся завтра в то же время!
Когда Сэксон, пообещав не видеться на следующий день даже с Мэри Уилсон, вышел из дома адвоката/ Финли повернулся от двери, которую только что закрыл, и уставился на лежащую на столе кучу денег. При этом его обуяла такая радость, что он зажмурил глаза, открыл рот и издал негромкое урчание, похожее скорее на мучительный стон, чем на выражение удовольствия.
По мнению Дэниела, было бы величайшим из всех грехов не взять у дурака то, что тот отдает по своей глупости. Сэксон, несомненно, отверг эти деньги, и, следовательно, он, Финли, будет полным идиотом, если хотя бы один цент из них вернется в его слишком доверчивые руки.
Адвокат сразу же сообразил, каким способом он сможет избавиться от любых претензий парня на эти деньги. Законными методами такого было бы не так легко добиться, но столь мощное средство, как смерть, устранит Джона из этого мира со всеми его благами.