— Я бы просила тебя, айранит, не покидать пределов вашей резиденции. Мы не можем вам гарантировать безопасности за пределами дворца. Ведь именно гарантий ты и требовал, если мне не изменяет память?
— Не изменяет, — подтвердил я. — Только я требовал гарантий не там, а здесь.
Лаэрта с каким-то интересом взглянула на меня.
— А ты не так глуп, каким хочешь казаться, — заметила она негромко. — И где же ты успел побывать?
— Так, — уклончиво сообщил я. — То там, то здесь. У вас в городе много таверн. И я нашел кое-что.
Я удовлетворенно похлопал по бурдючку на поясе.
— Да, — вздохнула с сожалением Лаэрта. — Даже если и не глуп, то так и стремишься утопить остатки ума в вине. И что вы в нем находите?
— О! — со значением сказал я. — Это необычное вино. Я с таким вкусом пробовал только эльфийские вина. Но это, в отличие от них, пьянит конкретно. Торговец хвастал, что оно сделано из «ледяного винограда».
— Что? — брови Лаэрты слетелись к переносице. — Это вино запрещено к ввозу! Немедленно скажи, у кого ты его купил!
— Вот еще! — хмыкнул я. — Контрабанда — это ваши проблемы! Что я, дурак? Перекрывать канал поставок такой прелести.
— Ты не понимаешь! — воскликнула Лаэрта. — Нельзя дроу пить это вино! Оно отравляет их разум и колеблет устои Хаоса.
— И сильно колеблет? — поднял бровь я. — Если мы с Предводителем раздавим этот мех, Хаос как, устоит?
В ответ Лаэрта только зашипела, как раскаленная сковорода, когда на нее попадает кусочек масла.
Что-то меня смущало. Что-то неправильное было в этом разговоре. Это было больше похоже на сцену, которую жена устраивает дружку своего благоверного.
Я, конечно, не силен в дипломатии и всяких там протоколах. Но почему-то мне казалось, что отношения должны быть несколько иными. Нет, то, что они не собираются нас отпускать, было ясно с самого начала. Но странным было все остальное.
Как к нам относятся? Если мы заложники, то где наручники, которыми нас должны приковывать к трубам центрального отопления? Где звонки нашим безутешным родственникам с требованием выкупа? Ах, тут телефонов нет? Ну, тогда письма, набранные буквами, вырезанными из газет и журналов. Хотя я, честно говоря, и в этой области плаваю.
Если мы гости, то почему нам ограничивают возможность выхода в город? Где культурная программа? Где шопинг, обязательный для всех гостей? Что это за церберы возле дверей гостевых покоев?
И, наконец! Если мы дипломатические лица, то… вообще, ни в какие ворота не лезет!
Онтеро предавался меланхолии. Это я определил по вялому взмаху руки, которым он приветствовал меня, и отрешенному взгляду.