— Я дома! — крикнула я маме, свет в гостиной выдавал место ее расположения. Я бросила ключи на сервант и вернулась, чтобы найти ее.
Она загнула страничку книги, которую читала, встала с дивана и сжала меня в объятиях.
— Как провела вечер?
— Официально заявляю: я совершенно без сил. — Я указала наверх. — Если я дойду до кровати, то это произойдет лишь только с помощью силы моего ума.
— Пока тебя не было, заезжал мужчина — искал тебя.
Я нахмурилась. Какой еще мужчина?
— Он не представился и не сказал, откуда он знает тебя, — продолжала мама. — Я должна волноваться?
— На кого он был похож?
— Круглое лицо, румяный цвет лица, светлые волосы.
Он, значит. Человек, который сводит счеты с Патчем. Я выдавила улыбку.
— Ох, точно. Он продавец. Все никак не успокоится и пытается вынудить меня заказать выпускные фотографии в его студии. Наверное, в следующий раз ему захочется, чтобы и пригласительные на выпускной я заказала у него. Будет совсем ужасно, если я не умоюсь сегодня перед сном? Я вряд ли продержусь лишние две минуты.
Мама поцеловала меня в лоб.
— Сладких снов.
Я поднялась в свою спальню, закрыла дверь и распласталась на кровати. Музыка из «Сумы Дьявола» все еще пульсировала в голове, но я слишком устала, чтобы заботиться об этом. Мои глаза почти закрылись, когда я вспомнила про окно. Застонав, я кое-как доползла до окна и открыла защелку. Патч смог бы проникнуть внутрь, но ему понадобилась бы вся его удача, чтобы добиться от меня какой-либо реакции.
Я натянула одеяла до подбородка, почувствовала мягкое, блаженное обволакивание сна, подзывающее меня все ближе, и позволила ему полностью завладеть мной…
И затем матрац прогнулся под весом другого тела.
— Теряюсь в догадках, чем же тебя так очаровала эта кровать, — сказал Патч. — Она на двенадцать футов короче, чем нужно, на четыре фута уже, и фиолетовые простыни тоже не вызывают у меня восторга. А вот моя кровать, с другой стороны…
Я открыла один глаз и увидела его, вытянувшегося около меня, его руки беззаботно закинуты за шею. Его темные глаза смотрели в мои и от него пахло чистотой и сексом. Но самым замечательным было ощущать тепло его тела, прижатого к моему. Несмотря на мои самые лучшие намерения, его близость значительно затрудняла мои попытки заснуть.
— Эй, — сказала я. — Знаю, тебе плевать, насколько удобна моя кровать. Ты чувствовал бы себя прекрасно и на груде кирпичей. — Как падший ангел, Патч обладал абсолютной невосприимчивостью к физическим ощущениям. Он не чувствовал боли, но и не чувствовал удовольствия. Мне приходилось довольствоваться тем, что я знала: когда я целовала его — он чувствовал мой поцелуй только на эмоциональном уровне. Я пыталась притворяться, что это не имело значения, но мне бы хотелось, чтобы он испытывал возбуждение от моего прикосновения.