«Завладей им», — посоветовал, как мне показалось, каменный ангел. «Завладей им и убей».
«Патч?» — позвала я словно во сне.
Цепляясь за силы, что дала вера в то, что Патч рядом, наблюдает за мной, я перестала сопротивляться Данте. Опустила руки и расслабила ноги. Я поддалась ему, хотя это было похоже на трусливое признание поражения. Я сфокусировала все мысли на притяжении к нему.
Незнакомый холод прошелся по телу.
Я моргнула, глядя на мир глазами Данте. Посмотрела вниз. Его меч был у меня в руке. Я знала, что Данте, погребенный где-то внутри меня, скрипит зубами, издает звуки, от которых кровь стынет в жилах, скулит, как побитый зверь.
Я развернула меч острием к себе. Направила его на сердце. А затем сделала нечто невероятное.
Я упала на него.
Тело Данте исторгло меня с такой скоростью, что я почувствовала, будто меня сбросили с движущегося автомобиля. Руками я хваталась за траву, в поисках чего-нибудь устойчивого в мире, который вращался, переворачивался и опрокидывался. Как только голова перестала кружиться, я огляделась в поисках Данте. И почувствовала его прежде, чем увидела.
Цвет его кожи потемнел до цвета синяка, а тело начало раздуваться. Его труп вытеснил всю жидкость, а кровь, насыщенная дьявольской силой, просачивалась в землю как нечто живое, нечто, что стремилось спрятаться подальше от солнечного света. Плоть отслоилась от костей и начала разлагаться. Спустя всего несколько секунд от Данте остались лишь высохшие кости.
Он был мертв. Дьявольская сила исчезла.
Медленно я поднялась на ноги. Джинсы были изодраны и запачканы, колени натерло травой. Я облизала губы, ощутив вкус крови и резкий соленый привкус пота. Пошла к Скотту, каждый шаг давался с трудом, слезы жгли лицо, руки бесполезно свисали по бокам быстро ослабевающего тела. Я закрыла глаза, заставляя себя вспомнить его кривую усмешку, а не пустые глаза. Прокручивала в голове его дразнящий смех, а не булькающие, агонизирующие звуки, которые он издал прямо перед смертью. Я вспоминала тепло его тела в случайных касаниях и игривых тычках, при этом зная, что его тело гнило даже в эти минуты, пока я цеплялась за воспоминания.
— Спасибо, — выдавила я, говоря себе, что он где-нибудь поблизости и все еще слышит мой голос. — Ты спас мне жизнь. Прощай, Скотт. Я никогда тебя не забуду, клянусь тебе. Никогда, — пообещала я.
Лучи солнца пробивались сквозь стелющийся над кладбищем туман, и он горел золотом и сединой. Я вытащила кинжал Пеппера, не обращая внимания на жар в плече, и, пошатываясь, пошла прочь от скопления надгробий к открытому кладбищу.