— Ты используешь его.
— Звучит ужасно, когда ты произносишь это, но да. Думаю, как раз это я и делаю, — признавшись, я совсем не чувствовала себя лучше. Мы с Данте не всегда сходились во взглядах, но, тем не менее, он не заслуживал, чтобы им манипулировали.
— Он все еще притворяется, что встречается с тобой? — тон Патча стал еще холоднее.
— Если я правильно предполагаю, он подпитывает слухи о наших отношениях уже несколько дней. В любом случае, это обман, и он знает это лучше остальных.
Патч сел рядом со мной. Он не переплел наши пальцы вместе, как обычно это делал.
Я постаралась не заострять на этом внимания, но в горле встал ком.
— Хешван? — я снова предприняла попытку.
— Я знаю не больше тебя. Я дал понять падшим ангелам, что не собираюсь участвовать в этой войне. Им это не понравилось, и теперь, когда я поблизости, она замолкают. Так что в ближайшее время я не самый надежный источник информации об активности падших.
— Трудный день? — спросила я.
Он согласно хмыкнул.
— Я проверил несколько наводок на Пеппера, надеясь пролить свет на личность его шантажиста, но вернулся к самому началу. Я могу справиться со многими вещами, но непродуктивный и бесполезный день — не одна из них.
— И это я слышу от парня, который постоянно пытается убедить меня провести весь день с ним в кровати, — подразнила его я, надеясь поднять ему настроение.
— Ангел, это был бы очень продуктивный день, — его слова были шутливыми, но тон звучал больше замученным.
— Может оказаться так, что шантажист Дабрия? — спросила я. — Тем вечером в «Суме Дьявола» я видела, как она спорила с Пеппером в переулке. Он не выглядел довольным.
Патч продолжал молчать, обдумывая эти новости.
— Думаешь, это возможно? — поторопила я.
— Дабрия не шантажирует Пеппера.
— Откуда ты знаешь? — мне не понравилось, что ему потребовалась лишь пара секунд, чтобы принять решение. Шантаж, казалось, как раз подходил Дабрии.
— Просто знаю. Как прошел твой день? — спросил он, совершенно ясно давая понять, что не собирается развивать эту тему.
Я рассказала ему о решении Марси переехать и о согласии моей мамы. Чем больше я говорила, тем легче мне становилось.
— Она что-то знает об этом, — рассказала я Патчу. — У меня такое неприятное чувство, будто Марси подозревает, что я знаю, кто убил ее отца. И переезд — это хитрая уловка, чтобы шпионить за мной.
Патч положил руку на мое бедро, и я почувствовала волну надежды. Мне не нравилось это чувство отдаленности между нами.
— Только два человека во всем мире знают, что ты убила Хэнка, и я унесу этот секрет в преисподнюю и обратно, если понадобится. Никто не узнает.