Современные учёные пришли к выводу, что «печень из Пьяченцы» использовалась в качестве учебного пособия при обучении искусству гадания.
Существовала также каста жрецов-фулгаторов, гадавших по грому и молниям. Они мысленно разбивали небосвод на шестнадцать секторов, в каждом из которых, по их убеждению, обитал определённый бог. В зависимости от того, из какого сектора пришла молния (от доброго бога или злого), делалось благоприятное или зловещее предсказание. При этом следовало принимать во внимание форму, цвет и траекторию движения молний. Согласно поверью, фулгаторы и сами умели вызывать грозу.
Avispices — гадатели по полёту птиц — также обязаны были определять траекторию их полёта, знать их виды и быстро подсчитывать, сколько пернатых одновременно находится в небе.
Магические знания этрусков довольно часто эксплуатировались римлянами. Сохранились документы, согласно которым гаруспик Спуринна в 44 году до н. э. предупреждал Юлия Цезаря о том, что тот может погибнуть в мартовские иды от руки убийц. Цезарь не внял предостережению, за что, как мы знаем, и поплатился. Кстати, этрусские жрецы занимались не только предсказаниями судьбы. Они были прекрасными врачами, знали множество лекарственных трав и успешно их использовали для лечения больных. Более того, в музее Ливерпуля выставлены золотые зубные протезы, найденные в этрусских гробницах. Это говорит о том, что в далёкую историческую эпоху этруски уже успешно занимались стоматологией.
Цивилизация этрусков остаётся одной из самых таинственных в Средиземноморье. Прекрасная страна возникла очень быстро, но столь же быстро и исчезла. К началу III века до н. э. все этрусские города оказываются завоёванными римлянами. Постепенно исчезает этрусский язык, рукописи древнего народа безжалостно уничтожаются. Тем не менее, сохранилось множество надписей на этрусском языке, они испещряют стены жилищ и храмов. Однако исследователям не всегда удаётся расшифровать их смысл, поэтому история и культура удивительного народа всё ещё остаётся для нас тайной.
«…Сегодня запах берега настиг его очень рано, он понял, что слышит его во сне, и продолжал спать, чтобы увидеть белые верхушки утёсов, встающие из моря, гавани и бухты Канарских островов». Эти строчки Хемингуэя, взятые из повести «Старик и море», может быть, самые выразительные во всей литературе о Канарах. Лежащие на перекрёстке морских путей, острова прочно вошли в лоции и записки мореходов, в туристические и торговые справочники. Их красоты не раз воспевали древние. К берегам Канар приставали галеры критян и финикийцев, греческие пятидесятивёсельники и римские либурны.