— Эммм… Может, вы хотите встретиться с ней, прежде чем примите окончательное решение?
— Конечно! Да! А… это возможно?
— Да. Конечно. Вам только надо зарегистрироваться, и вы сможете пообщаться.
— Давайте тогда скорее!
— Как скажите.
В комнату вошла женщина-бот в медицинском халате, — какой-то театр абсурда, достала ампулу и наполнила шприц чем-то вязким. Меня не покидала мысль, что я нахожусь в каком-то сне. Что я сплю, и мои видения становятся всё менее и менее правдоподобными. Бот воткнула мне в вену иглу и запустила в кровь вязкий жидкий нано-комп. Затем протёрла спиртом ранку и освободила мне руки, ноги и голову от захватов. Я тут же встал.
— Следуйте за мной.
У неё даже какие-то сексуально-металлические нотки в голосе присутствовали.
Я пошёл за ней, разглядывая стройные обнажённые ноги робота, в длинный тёмный коридор, который совсем не отличался той самой больничной чистотой и экологичностью, которую я первоначально принял за свойство всех современных помещений. Нет. Будущее было не таким, каким показалось изначально. Оно было грязным и циничным… Здесь были обычные двери с замками и обычные полицейские-манипуляторы. И я должен был в нём научиться выживать! Да! К чёрту сентиментальности. Мне нужно приспособиться и выполнить свою миссию. Чтобы вести людей за собой, я должен стать одним из них. Должен стать таким же циничным и чёрствым.
Наконец, мы зашли в одну из камер, где в углу на обычной пружинной койке, ссутулившись и с мокрым от слёз лицом, сидела Она. Уже не в своём больничном халатике, а в какой-то серо-зелёной мешковатой накидке и… босиком. Разглядев в полумраке меня, Сирена вскочила и бросилась мне навстречу. Я прижал её к себе.
— Здраст-вуй, — сказала так специально ради меня, а не это своё «Прива», какая хорошая.
— Здравствуй, девочка моя, — я обнимал её, понимая, что делаю это в последний раз… обнимал, также осознавая, что внутри у неё теперь есть частичка меня.
— Чта с нами будит?
Это, прям, какая-то мелодрама, у меня даже глаза прослезились.
— Ты знаешь закон?
— Дива мне гварила… — Сирена стала всхлипывать.
— Сирена. Главное — это ребёнок. Всё остальное не имеет значения… мы должны принять решение, которое бы помогло ему появиться на свет…
— Да-да. Иа панимаю… ребионка ни будит, если иа изменус.
— Ты понимаешь?
— Да. Другаиа ат ниво аткажетса… Иа панимаиу… Ми болше не увидимса. Паетому ти и пришол?
Она вытерла слёзы, отстранилась и посмотрела на меня совершенно серьёзно и с полной решимостью.
— Да… поэтому. Прости меня, Сирена… и… прощай? — комок в горле мешал произносить слова.