— Сорри. Не удержался… Может, сходим сегодня вечером куда-нибудь, — это я, наверное, глупость щас сказал?
— Vecheram — u menya lichnaya zhizn’. Satri zdes’. [5]
Она показала на небольшую татуировку на шее. Вписанный в круг двусторонний древнегреческий топор.
— Эт чо такое?
— Ya — lesbi. Znachit — s men-ami ne splyu. Fiksiruy — prigadica. [6]
Весь её тон демонстрировал и обиду, и желчь, и даже какое-то превосходство и брезгливость.
— Вас клеймят уже? Полезная штука.
— Kleymim sibia sami, no ne vse. Toka geneki… [7]
— Ясно… Надеюсь, ты не в обиде? — я постарался улыбнуться и выжать из себя максимум обаяния, на какое был способен. — Друзья? Я, видишь ли, сто лет уже без этого… ну и не удержался. Ты ведь расскажешь мне ещё что-то об этом вашем мире.
— Ya ne abidelas’, vse norm. Eta — rabota. [8]
Она присела на кровати и навела какой-то луч, исходящий из кольца на руке на свой живот.
— Nada srochna delat’ nana-chistku. [9]
Ну конечно, мои сперматозоиды видимо так и прут к её яйцеклетке на всех парах — её луч именно это показал?
— А мне чо делать?
— Ni na kavo ne napadat’. Good? Ya bistra. [10]
Грациозно скользнула сквозь щель в стене и пропала. Как они все от меня разбежались молниеносно, как будто за инструкциями. Что со мной дальше делать? Не знают.
Можно пока хотя бы оглядеться. То, что я считал окном, оказалось чем-то вроде стереоизображения, висящего на стене. На нём с достаточно реалистичной перспективой имитировался вид из окна на потрясающий лесной пейзаж. На самом деле окон в этой палате не было, но свет хороший, идёт как бы отовсюду и глаза не режет, и тепло ощущается. Как будто — естественный, солнечный. В обстановке ничего лишнего. Я бы даже сказал — совсем ничего. Моя койка это нечто не делимое на составные части. Пощупал бока и понял, что — некий целостный материал, наверху помягче и вязкий немного, а чем ниже, тем жёстче. Стулья, на которых сидели Сирена и Горлов, по ходу из того же материала белого цвета, почему-то без спинок. На прикроватном столике лежали фрукты. Сперва я даже подумал, что — бутафория, настолько они казались нереально идеальными. Взял машинально яблоко и надкусил — скулы свело с непривычки, но сок, такой сладкий с небольшой кислинкой брызнул мне в рот. Это было волшебно.
На левой стене обнаружил зеркало и попробовал встать, чтобы посмотреться в него…
Стоять и идти было нелегко — ощущались кое-какие проблемы с равновесием и мышцами. По полу было приятно идти босыми ногами — он был упругий и прохладный. Сделав пару шагов, я почувствовал судорогу в левой икре и упал. Пол принял моё тело на удивление мягко как батут, но такая мягкость возникла лишь в момент падения. Упругость тут же вернулась и не пропадала, пока я вставал и снова пытался идти, держась за стену. Так, я еле-еле доковылял до зеркала и поднял глаза. На меня смотрел человек, которого я никогда не видел и вряд ли бы узнал, когда бы встретил. Ему было лет 40, а мне, как я себя помню — всего 25. Кожа была отвратительного коричневатого цвета. Борода и волосы на голове явно были пострижены наспех, чтобы просто не мешались, и потому торчали как слипшиеся клочья. КТО ЭТОТ ЧЕЛОВЕК? ЭТО ЯВНО БЫЛ НЕ Я. ЧТО СО МНОЙ ПРОИЗОШЛО ЗА ЭТО ВРЕМЯ? ПОЧЕМУ Я ВЕДУ СЕБЯ И ГОВОРЮ ТАК, БУДТО В МЕНЯ КТО-ТО ВСЕЛИЛСЯ?