— А сейчас?
Она улыбнулась.
— О тебе.
Санька открыл рот, но, взглянув в насмешливые черные глаза, понял, что перебарщивает. Вздохнул и подавил желание узнать, что именно она думает. Он и сам толком не знал зачем ему ее мысли, просто они были нужны, хотел знать. Поначалу он не находил в себе такой потребности, но чем дольше они жили, тем больше он узнавал о ней нового, пока, в конце концов, не сложилось ощущение, что и не знал он ее все эти годы и не называл “сестрой”. А с этим открытием пришла ревность, как бы это глупо не звучало, но именно ревность. Он ей рассказывал о себе практически все, а она так мало, лишь десятую часть. И сейчас тоже самое. Почему она молчала про этого гада? Почему не сказала, что ее кто-то пытался обнять? Может быть нравилось. Сашка тряхнул головой. Совсем идиот? Нашел, что думать.
Открыл перед ней двери корпуса, помог спуститься по лестнице, бегом добежал и распахнул переднюю пассажирскую дверь. Наталка неуклюже расположилась на сиденье и смущенно улыбнулась. Сашка тут же забыл обо всех своих страхах, в груди начала разрастаться нежность. Он знал ее этот взгляд. “Я знаю, я толстая и страшная, и не успокаивай меня”. Заставил себя не смеяться, закрыл дверь, обошел машину, сел за руль.
— Кушать хочешь?
— Хочу! — обрадовалась она, тут же позабыв о своих бедах. Санька убрал ее сумку, достал с заднего сиденья коробку пиццы и поставил девушке на колени.
— А! Это вот почему так вкусно пахнет!
Парень улыбнулся, завел двигатель и вывернул на дорогу.
— Ешь.
Дважды уговаривать не пришлось, последнее время ее аппетиты радовали количеством, странностью и разнообразием. Он ввел в привычку учитывать все. Среди прочего устроил на полхолодильника стратегический запас яблок и апельсинов, потому как, если остальное он успевал сгонять купить, то это она ела в неимоверных количествах и хотела всегда. Поражало одно, как в его сына столько всего помещается при его мелких габаритах?
Ему под нос сунули кусочек.
— Будешь? — черные глаза обожающе смотрели на него. С удовольствием подчинился и вспомнил о возложенной на него миссии.
— Девочка моя.
Она промямлила нечто непонятное с набитым ртом, но судя по интонации точно вопросительное.
— Наташенька, мы к родителям сейчас заедем.
— Зачем?
— Папа хочет тебя с твоей бабушкой познакомить.
Она перестала жевать.
— С какой такой бабушкой? У меня погроб жизни никогда не было бабушки, кроме Татьяны Ивановны.
— Сергей с ней разругался сразу после твоего рождения, они все это время не общались. Мама узнала, помирила их.
Наталка замолчала, хмуро глядя перед собой. Саша испугался. Если она начинала хмуриться и молчать, это было плохо. Это означало, что где-то там пропадает маленький капризный ребенок и включается рассудительная расчетливая женщина, а если она включает скрытую сторону своей натуры, то начинает решать все проблемы сама, причем довольно долго еще не сможет выйти из этого состояния и тогда стресс ей обеспечен. А она беременная! Пошли бы все!